Охота на орков

В темноте пещеры глаза темного горели красным огнем. Я почувствовала, как краска заливает мои щеки, когда память услужливо показала каждую проведенную вместе минуту.

— Ответ или желание? — от довольного дроу моя реакция не скрылась.

— Да, — резко выпалила я. — Почему ты ушел из столицы?

— Не сошелся в цене на свои услуги с одним жадным лордом. В процессе попытки переубедить меня силой лорд немножко умер. Я решил не дожидаться стражи и быстро исчез из города. Потом я узнал, что смерть не самого приятного из вельмож никто расследовать не старался, на меня тем более не подумали. Но возвращаться я не стал. Раби?

— А? — картина «немножко умершего» жадного лорда так живо предстала у меня перед глазами, что я отвлеклась. А хитрый эльф, тем временем, приготовил новый коварный вопрос.

— Я тебе нравлюсь?

— Зачем ты спрашиваешь? — не выдержала я.

— А почему нет? — пожал плечами темный. — Ты пытаешься выяснить то, что не понимаешь. Я делаю то же самое. Так я тебе нравлюсь?

— Да, — я зажмурилась. Хочет выяснений отношений? Он их получит! — Твои ухаживания — это попытка влезть ко мне в постель, или я могу надеяться на что-то большее?

«Сейчас он меня засмеет. Разве может на что-то рассчитывать замарашка-охотница в залатанных брюках и мужской рубашке, прячущая волосы под потертым платком?»

Каждой клеточкой кожи я почувствовала, как Даррен сел рядом со мной.

— Раби, — позвал он. — Раби, открой глаза.

Я посмотрела на сидящего совсем рядом дроу. Еще не высохшие волосы обрамляли узкое лицо, а на обсидиановой груди застыли упавшие с них капли. Как и в нашу первую встречу, эльф был безумно красив. Но на этот раз он был в штанах. Боги, о чем я думаю?!

— Если бы мне нужна была постель, — медленно проговорил темный, — я бы направился по известному каждому мужчине адресу в Красный квартал. Но я сижу здесь, рядом с тобой, и очень надеюсь, что однажды ты перестанешь от меня шарахаться.

— Вести себя надо было прилично, — буркнула я, отводя взгляд. — А то выпрыгивает из воды, одетый, как древняя статуя, в гордое ничего, а через несколько часов в кровать зовет.

— Между прочим, я просто не хотел тебя теснить, — тихо засмеялся эльф. — И вообще, когда я вел себя прилично, неприлично начала вести себя ты! Ты хоть представляешь, — я вздрогнула от резкой смены тона, — сколько раз ходила по самому краю? Чего мне стоило удержаться, и не уложить тебя прямо на камнях каждый раз, когда ты трогала мои уши? И сколько удобных для двоих мест я насчитал в этой пещере, пока ты ныряла, одетая в тонкую рубашку, через которую просвечивало «гордое ничего»?

Даррен резко выдохнул и уткнулся носом в мои волосы. Я плечом облокотилась на его грудь.

— Дар… Ты ведь не знаешь, кто я.

— Я знаю, что ты жила в Дивнолесье, — темный гладил меня по спине. — То, что дроу на дух не переносят светлых эльфов, всего лишь миф. Хотя и не очень их любят.

Я отстранилась. Если уж быть честной, то до конца.

— В Дивном Лесу живут не только эльфы.

— Ты…

— Фея. Я тебе сейчас кое-что расскажу. Думаю, ты имеешь право знать…. - вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, я решилась: — Свое детство я провела в Дивнолесье. Поначалу ко мне относились так же, как к остальным детям — феи старались принять меня такой, какая я есть. Проблемы начались в семьдесят лет, когда я впервые открыла свои крылья. Знаешь, какими красивыми становятся настоящие феи, показав крылышки? Каждая из них становится похожа на одну из летающих над Дивнолесьем бабочек. У них начинают ярко светится глаза, а на скулах и кистях рук появляется разноцветная пыльца. Даже эльфы, считающие образцом красоты свою расу, преклоняются перед их сиянием. А я не такая. Во мне слишком сильна кровь дроу. Когда я впервые открыла крылья… — я замотала головой, отгоняя неприятные воспоминания. Я не хотела переживать это снова. — Старейшины Общины очень просили меня больше никогда не летать над их землями.

— Раби, мне…

— Подожди, это не все, — перебила я темного. — Это было обидно, да, но не более того. Когда мне исполнилось триста, я влюбилась. Его звали Элендир. Мы гуляли вместе, целовались, ночевали на вершинах тысячелетних дубов… А потом он попросил у меня пыльцу. Ему она была нужна для каких-то зелий. И я открыла крылья при нем.

Я вздрогнула, вспомнив выражение лица когда-то любимого человека. Если сейчас Дар так же меня оттолкнет…

— «Темная тварь» было лучшим из эпитетов, какие я тогда услышала, — я с вызовом посмотрела на дроу. Что он теперь скажет?

Даррен отпустил меня и уселся напротив.

— Показывай!

— Что? — растерялась я.

— Крылья свои показывай, — усмехнулся темный. — Должен же я знать, чем ты меня пугать пытаешься. Сомневаюсь, что есть хоть что-то, чем меня можно удивить.

— Может, не стоит? — слабая надежда зашевелилась в сердце. А вдруг, для много повидавшего в Ларигадере дроу я и вправду окажусь не такой отвратительной?

— Раби, если ты сейчас же не покажешь мне крылья, я задам какой-нибудь неприятный вопрос, вместо ответа на который ты выберешь желание, и все равно попрошу тебя их показать!