В первые секунды я не поверила своим глазам. На ступенях стоял Элендир. Светлые волосы, которыми я когда-то так восхищалась, завязаны в куцый хвостик. Холодные серые глаза, презрительно кривящиеся тонкие губы… Что мне могло в нем так нравиться?
— Я знал, что однажды ты скатишься ниже некуда, но что притащишь в Наурдаиль темного, не ожидал даже от тебя. Не волнуйся, цветочек, я уже позвал стражу. Пожалуй, вам двоим самое место в темнице.
От «цветочка» меня передернуло. Подумать только, а ведь когда-то я млела от этого прозвища!
— Дворцовую стражу-то позвал? Самых сильных? — неожиданно прищурился Дар.
Элендир, не заметив подвоха, гордо кивнул.
— Разумеется. Кто знает, что вы двое выкинуть можете.
Я хихикнула. Дворцовую! Ну да, откуда Элендиру знать, что Даррен повадился по ночам ходить на посты к скучающей страже и играть с ними в карты! Да они разве что не раскланивались при встрече! У дроу оказался потрясающий талант заводить друзей в самых неожиданных местах.
Объяснить недоуменному эльфу причину своего веселья я не успела. На площадь перед храмом выбежала десятка хорошо знакомых нам стражников.
— Я что-то не понял, — к нам подошел главный, кажется, Малиариль. — Это вы, что ли, переворот против Владычицы задумали?
Я округлила глаза. Попытка переворота каралась казнью, и, хотя желающих его совершить никогда не было, закон подобный имелся. Элендир собирался подложить нам порядочную свинью.
— Даже переворот? — хмыкнул Дар. — Не представляю, когда я мог успеть?
— Ладно, здесь все ясно, — махнул рукой стражник. — Тебя же предупреждали, не высовывайся лишний раз!
— Вы что, не собираетесь их заковать? — возмутился Элендир. — Это же дроу!
— А то я не вижу, — оскалился Малиариль. — Это гости Владычицы, так что они имеют полное право гулять, где хотят. Тут еще третий где-то бродит…
— Это тщедушное ничтожество — твоя первая любовь? — спросил у меня темный, когда мы уже подходили ко дворцу.
— Самой стыдно, — согласилась я. Как, как я могла быть настолько слепой?
— Тогда я спокоен, — улыбнулся Дар и в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил: — Сравнение между нами явно в мою пользу. Значит, к нему ты точно не вернешься!
Артаниэль, замотав полотенце на бедрах, вышел из ванной. С длинных мокрых волос падали капли, оставляя влажные дорожки на подтянутом торсе. Опасаясь лишний раз тряхнуть головой, чтобы не намочить все вокруг, эльф почти на ощупь пробрался к низенькому столику и тихо выругался, обнаружив на своей расческе чужие волосы. Опять! Почему все самое интересное происходит, пока он в ванной?!
— Я, кажется, не вовремя?
Маг резко развернулся на голос, на ходу формируя на ладони небольшой смерч. На спинке его кровати сидела темноглазая девушка с золотистой кожей и черными волосами чуть длиннее плеч, в которых огнем горели несколько рыжих прядей. Поняв, кто перед ним, Арт скрестил руки на груди.
— Что ты, — чуть язвительно заметил светлый. — Я приглашал тебя приходить в любое время, но не думал, что ты так буквально поймешь мои слова.
— Меня зовут Арлин, — представилась незнакомка, стягивая теплый меховой жилет. В глаза сразу бросалось, насколько не по погоде одета нежданная гостья — в кожаный комбинезон с длинными рукавами, подбитый лисьим мехом на воротнике и манжетах, и теплые сапоги на небольшом каблучке. В Дивнолесье, где даже в самую холодную погоду можно было обойтись шерстяной накидкой и невысокими полусапожками, такой наряд смотрелся странно. — Я решила, что тебе можно доверять. Только не спрашивай, как я сюда попала. Это единственное, чего я пока не скажу.
— А все остальное, значит, скажешь? — недоверчиво хмыкнул эльф, выжимая волосы на пол. Все равно с них уже натекла приличная лужа. — Тогда начнем по порядку. Чем так отличается от остальных моя расческа? Почему ты прицепилась именно ко мне?
— Ты удивишься, но ничем, — рассмеялась Арлин. — Просто у тебя единственного она хранилась сверху рюкзака. Ингрид свои косы может по несколько дней не расплетать, а в сумках дроу и феи только они и могут что-то найти. Я не хотела, чтобы меня обнаружили раньше времени, поэтому пришлось пользоваться тем, что ближе лежало.
Артаниэль кивнул, удовлетворенный таким ответом.
— Спрашивать, как ты оставалась незамеченной, я не буду. Но зачем?