Охота на орлов

– Я польщен. Благодарю тебя, – ответил Сегест, немного расслабившись. – Наш утренний поход был непродолжителен, но я уже немолод. На чужом ложе бока отлежишь…

– Наш дом – твой дом, – следуя законам гостеприимства, сказала Туснельда. – И будет твоим так долго, как только пожелаешь.

– Ты хорошая дочь. Мы должны уехать завтра или днем позже.

– Хочешь заехать еще куда-то? – поинтересовался Арминий.

Туснельда перестала улыбаться, а Сегест прищурился и, помолчав, ответил:

– Хочу.

– Отсюда ты поедешь к Ингломеру?

– Да.

– С какой целью? – уже недружелюбно спросил Арминий.

– Это мое дело и Ингломера, – твердо ответил Сегест.

– Ты попробуешь разорвать заключенный нами союз.

– Это твои слова, не мои. – Сегест оскалился, как волк.

– Зачем же еще тебе с ним встречаться?

– Вождь не может пригласить к себе другого вождя, своего старого друга и соратника?

– Не играй со мной! – Арминий почувствовал, что сейчас выйдет из себя.

– Прекратите! – велела Туснельда. – Я не потерплю споров.

– Прости, дорогая супруга. Я умолкаю. – Арминий широко улыбнулся той улыбкой, которой не раз вводил в заблуждение окружающих.

– И я молчу. – Искренности в улыбке Сегеста было не больше, а фальши – не меньше.

– Идем, отец. – Туснельда взяла его за руку. – Давай поговорим. Я хочу узнать новости из дома. Как там мать? Как чувствуют себя братья и сестры?

– Все, как ты и думал, – негромко произнес Мело, когда отец с дочерью отошли на значительное расстояние.

– Да, – задумчиво согласился Арминий. – Этот подонок едет к Ингломеру, чтобы отравить его слух ядовитыми словами.

– Нам не остается ничего другого, как прикончить его, – сказал Мело. – Учитывая, что у Туснельды с ним не самые сердечные отношения, место в ее постели ты потеряешь на год.

– Или больше, – согласился Арминий, мрачно ухмыляясь. – Есть другой способ, получше, и он не восстановит против меня Туснельду.

– Что за способ?

– Взять ублюдка в заложники. Не дать ему увидеться с Ингломером и не позволить вернуться к своим, чтобы строить против меня новые козни.

– Ты предлагаешь задержать крикуна на какое-то время? – Глаза Мело округлились. – Он нас всех с ума сведет!

– Я предлагаю взять его в заложники не навсегда. Отпустим в следующем году, когда закончатся военные действия. Люди будут под впечатлением от наших новых побед над римлянами, и его никто не станет слушать.

– А охрану… – Мело провел пальцем по горлу.

– Нет, мы не должны возбуждать злобу таких людей, как Ингломер. Он наш союзник, но также и друг Сегеста. Надо просто напоить его воинов сегодня вечером и разоружить. Потом объясним Сегесту, как обстоят дела. Оставим ему пару воинов для компании, остальных отправим домой.

Мело одобрительно кивнул:

– Прекрасный план.

– Завтра утром Сегест уже не будет так спесив, – сказал Арминий, улыбаясь. Убрав с дороги тестя, можно будет заняться объединением всех племен для борьбы с Римом.

«Придет весна, – думал он, – и у меня снова будет двадцать тысяч копий. Германик с его легионами не знает, что его ждет».

Глава 4

Тулл возвращался в расположение части, проведя вечер в палатке друга. Выпитого вина оказалось достаточно, чтобы примирить его со всем светом, и теперь он пребывал в состоянии удивительно благодушном. Мир всегда выглядит лучше после вечерней выпивки в подходящей компании. Приятное тепло разливалось по желудку, но не заметить очевидного было невозможно: легионеры возле палаток вели себя тише обычного. В обычный вечер они бы сидели, стояли и болтались у палаток, переругиваясь, обмениваясь сальными шутками и громко разговаривая. Нынче ничего подобного не наблюдалось.

Тулл привык к тому, что обычно солдаты избегают его взгляда, но сейчас, проходя мимо каждой группки легионеров, чувствовал, как они смотрят ему вслед. Если он поворачивал голову, солдаты быстро отводили глаза и принимались отыскивать что-то интересное вдалеке или изучать язык пламени лагерных костров. Туллу такое их поведение не очень понравилось, но приставать к каждому встречному легионеру он не собирался и просто продолжал путь, делая вид, что не замечает необычного внимания к своей персоне.

Скорее всего, обеспокоенность легионеров вызвала новость о внезапной смерти императора Августа. Тулл уже видел нечто подобное раньше – это было в страшный год разгрома в Тевтобургском лесу. Тогда охватившие людей упадок духа, мрачный взгляд на будущее и тревожное настроение были вызваны перенесенным поражением, а не смертью императора, но сейчас воздух в лагере пронизывала такая же злость. Чувствуя опасность, Тулл снова и снова задавался вопросом, не связано ли это со слухами о брожении в среде легионеров, и молил богов, чтобы его опасения были напрасными.