Охота на отражение

Пришлось звать коменданта. Увидев человека в черной спецназовской форме, Примаков окончательно потерял веру в себя и будущее. Его волновало теперь только одно: какой срок он получит за соучастие.

Он рассказал, что в цокольном этаже окна стандартные — неширокие, заделанные стеклоблоками. В той бытовке, которую отвели для чеченцев, есть форточка. Хусейн из своей комнаты не выходит. Вместе с ним в блоке всегда находятся трое охранников. Внизу еще семь человек.

— Форточка — это очень хорошо. Еще вопрос: а на какую сторону выходят окна Хусейна?

— На противоположную от входа.

Пугачев хмыкнул:

— Допустим. Ну, а наблюдатель у них какой-нибудь есть?

— За той стороной, которая у Хусейна, следят его охранники. А за той, что со стороны входа, смотрит Дорохов.

— Это кто?

— Славик Дорохов, охранник, вы его сегодня уже видели. Он мне помогает.

— Ага, значит, ты поедешь с нами. Поможешь нам разобраться со своим Дороховым.

Примаков побледнел.

Астахов сказал:

— Если не станешь кочевряжиться, считай, что тюрьма отменяется. Правда, с комендантского места ты уже слетел, но согласись, это не самое страшное.

Комендант вздохнул. Ну да, не самое. Хотя жалко. Где еще можно будет так легко и беззаботно стричь деньги? За электроприборы студенты платят, чтоб не регистрировать. За комнату получше, за мебель попрочнее, за то, чтобы позволили переночевать ухажеру или пассии. Э, да что там говорить!

По дороге в общежитие Пугачев и трое его бойцов переоделись в штатское. Они должны были войти в дом вместе с комендантом и обеспечить мертвую зону для наблюдения за входом.

Операция вступила в фазу активного действия.

— Итак, — начал майор, — мы там, наверху, первыми начнем. И за минуту до того, как начать, я сделаю на нашей радиочастоте вот что, — он три раза подряд нажал кнопку приема на рации. Тот, кто слушал, услышал три четких щелчка. — Когда вы это услышите — начинайте работать с подвалом. Ясно?

Первая группа — Примаков, Пугачев, бойцы в штатском — шли к общежитию нестройно и выглядели как бригада рабочих.

В фойе скучал Славик. Примаков, минуя его, сказал, как и приказывали:

— Заскочи ко мне. Дело есть.

Охранник послушно прошел в кабинет. И едва переступил порог, как получил сильный удар от Пугачева. Славика отволокли в сторону, закрыли за собой дверь.

Выход из лифта на девятом этаже был далековато от дверей девятьсот десятой комнаты. Пугачев сказал Примакову:

— Выглянешь. Если там кто-то из людей Хусейна — пойдешь ему навстречу и заговоришь. Если нет — пойдем вместе, как договаривались.

Коридор оказался пустым.

Примаков, трясясь, пошел к девятьсот десятой комнате. За ним, держа наготове бесшумные пистолеты, двигались четверо спецназовцев. Бойцы заняли свои места. Пугачев сделал знак подождать и трижды нажал кнопку на рации.

Комендант постучался. После короткой паузы изнутри послышалось:

— Кто там?

— Комендант!

Щелкнул замок.

Стоявший справа от двери Пугачев вынырнул из-за плеча коменданта, как черт из табакерки. Тихо хлопнул выстрел, и чеченец отлетел внутрь блока. Пугачев и бойцы, уже не соблюдая тишины, ворвались внутрь. Майор заметил, что распахнута правая дверь. Значит, там охрана. Он со всего размаху врезал в левую подошвой ботинка.

А в это время его бойцы поливали свинцовым дождем двоих чеченцев в комнате охраны. Те даже не успели взяться за оружие.

Если бы майор Пугачев ворвался внутрь следом за сорвавшейся с петель хлипкой фанерной дверью, то наверняка получил бы пулю в грудь из «стечкина». Но спецназовец вкатился в комнату колобком. Пуля просвистела над головой, а второго выстрела Хусейн сделать не успел: получил профессиональную подсечку и упал. Пистолет выпал из его руки.

Они вскочили с пола одновременно. Хусейн сделал выпад в сторону спецназовца, но Пугачев вышиб нож из его руки. Последовала короткая резкая серия ударов в корпус. Хусейн упал на одно колено, и Пугачев, ставя последнюю точку, аккуратно стукнул ребром ладони по его шее.

— Все, бойцы! Пеленайте! — скомандовал он.

В это время внизу грохнуло. Еще раз. И еще.

Штурм только начинался.

Когда был получен сигнал, что за лицевой стороной общежития больше никто не наблюдает, к открытой форточке цокольного этажа подбежал боец. Он уселся возле нее, ожидая, когда в наушнике рации раздастся серия из трех щелчков.

Автобус стоял в полусотне метров от общежития. Для бойцов — десять секунд. Плюс еще столько же на то, чтобы добраться до бытовки с чеченцами. Не самый плохой расклад, учитывая фактор неожиданности.

Послышались три щелчка. Боец у форточки машет рукой. Из автобуса один за другим к зданию бегут собровцы. У дверей общежития останавливаются. Ждут.

Проходит минута. Наверху уже три секунды как все кончено.

Боец швыряет в форточку три светобарические гранаты, за ними газовую. На секунду с небольшим бытовка превратилась в ад. Яркость этих гранат была такой, что у человека выгорало что-то в глазах и он терял сознание от дикой боли. А видеть снова начинал только через сутки. Грохот рвал барабанные перепонки. Ну, а слезоточивый газ — на закуску. Чтобы уж наверняка.

Стрелять не понадобилось.