Охота на пиранью

Часа через два Надя, по распоряжению Креста, занялась Ольгой. Увела ее в ванную, надолго там заперлась. Карабас тем временем смылся по каким-то делам, и Крест долго, водя карандашом по старательно вычерченному плану, объяснял Мазуру задачу. Задача, как обычно и случается с нарисованными на бумаге планами, выглядела незамысловатой: с двух сторон ворваться во двор, а оттуда и в дом, положив холодными всех, кто попадется по дороге, за исключением одного-единственного конкретного человека, которого предстояло вдумчиво и обстоятельно допросить, чтобы узнать, куда он заховал э т о. Когда дело доходит до претворения красиво изображенных планов в жизнь, частенько приходится отбрасывать напрочь партитуру, не говоря уж о непредвиденных случайностях. И Крест понимал это не хуже Мазура. Загвоздка в том, что, по словам главаря, второго раза у него уже не будет, через сутки за э т и м приедут...

Когда Надя привела Ольгу, Мазур ее в первый миг даже не узнал – никогда не видел с другой прической и без косы. Перед ним предстала очаровательная юная дама в чуточку тесном для нее платье (Надя была самую чуточку меньшей комплекции), с темными, чуть отливающими рыжинкой волосами до плеч, слегка кудрявившимися. Она, пожалуй, стала еще красивее, но на миг показалась Мазуру незнакомой и даже чужой, и это было неприятно, словно в прошлом осталась некая важная частичка ее естества и какой-то частичкой Ольга теперь принадлежала э т о й квартире и э т и м людям, изменившим ее облик. Крест это моментально подметил:

– Что морщишься, полковник? Непривычно? Зато ни одна собака не узнает. Добавить очечки с простыми стеклами, помаду сменить – и можно идти в ментовку, секретаршей на работу проситься...

Появившийся через часок Карабас еще с порога начал коситься на Мазура как-то странно, обойдя его бочком, направился к Кресту, поманил в другую комнату. Вскоре выскочил оттуда, и, столь же загадочно глядя на Мазура, показал большим пальцем за спину:

– Иди, с шефом побазарь.

– Ну, ты даешь, полковник... – усмехнулся Крест, едва Мазур вошел и прикрыл за собой дверь. – Еще и опера пришил?

– Дошел, значит, слушок... – сказал Мазур, присаживаясь. – Он что, со своим Гошей виделся?

– Ага. Ментовка стоит на ушах... Очень им не нравится, что шлепнули их бравого инспектора. Так и роют землю носом. Вот под это Дракон и попал, под чрезвычайные меры и боевой азарт... – он небрежно перекрестился. – Амбец Дракону. Точно, вы там слышали, как его мочили. Он палить начал, естественно, менты по нему сгоряча из автомата вмазали – и в «луноход» грузили уже коченелого. Одной заботой меньше. А одной больше...

– Что, не нравлюсь я тебе теперь? – как мог небрежнее спросил Мазур. – Ты смотри – бачили очи, шо куповалы... Я ведь теленочком не прикидывался.

– Да кто говорит... Просто задачка усложняется. Я тебя хотел, очки нацепив, свозить осмотреться по той улочке, а теперь не рискну. Придется тут торчать до упора.

– Ничего, я планчик хорошо запомнил.

– Планчик... Потом гадай, как оно на натуре повернется... Ты смекаешь, что самое паршивое? Могут брякнуть по всей линии и пустить в губернский розыск.

– А что это усложняет? – пожал плечами Мазур.

– Да не то чтобы многое... Просто неприятно. Ты, кстати, его в самом деле шлепнул или это опять твои таежные друзья так пошутили?

– Они, – сказал Мазур. – Незачем мне его шлепать было, он для меня как свет в окне... был. Гоша твой не сопоставит?

– Примем меры... – рассеянно отозвался Крест. – Стекла тебе наденем, Надька прическу новую состроит... – Он распахнул дверь. – Карабас! Заходь. И рассказывай поподробнее.

– Гоша говорит, у них есть свидетель. Одежду описывает – в точности та, что на них была, когда я их встретил. Девочка: глаза голубые, коса длинная, светлая, и про наколочку упомянул, – он глянул на Мазура с некоторым почтением. – Тебя срисовали чуток потуманнее – ну там, высокий, волосы темные, длинноватые, глаза серые... а вот наколочки твои перечислены все до одной.

– С-суки... – бросил Мазур, обращаясь к одному Кресту. – Я, когда там был, не расстегивался, так что ни солнца, ни черепушки никакой посторонний свидетель узреть не мог. А у нее коса – да вообще волосы – была под платком... – Повернулся к Карабасу. – Ты их в горотделе всех знаешь?

– А тебя кто интересует?

– Майор. Плечистый такой, будка сытая, нос тяжелый, можно сказать – орлиный, глаза темные...

– Ботва есть?

– Нет, гладко выбрит.

– Завражнов, – уверенно сказал Карабас. – Замначальника горотдела. Майоров у них всего три, только Ванин курносый, а Лопарева я утром видел, при усах был, как обычно... Точно, Завражнов, некому больше.

– Запомню я это имечко... – сказал Мазур.