Охота на пиранью

…Серовато-бурое пятно неслось прямо на него, Мазур не успел бросить руку к автомату — узнал марала. Рогатый мчался, делая огромные прыжки, хрипя, в последний миг Мазур сообразил, что уступать дорогу зверь лесной не намерен, и, схватив за локти своих амазонок, оттащил за ближайшее дерево. Марал промчался так близко, что Мазур ощутил прикосновение жесткой шерсти, вдохнул душноватый звериный запах — чуть копытом не звезданул по ноге, право слово, шашлык рогатый… Слева, подальше, мелькнул еще один олень, так же слепо, напрямик мчавшийся, не разбирая дороги.

Лось. Заяц. Марал. Еще марал. И всем, такое впечатление, на человека решительно плевать.

Он поднял голову — шелестели крылья, над головой неслись птицы.

— Ну и дурак я… — сказал Мазур громко. — Идиот…

Отчаянно раздувая ноздри, принюхался — нет, гарью пока что не тянет, но справа и слева хрустят кусты, трещит валежник, над головой уже безостановочно шумят крылья, потоком несется птичий крик. Так бывает в одном-единственном случае…

— Назад! — выдохнул он. — К реке!

— Да что такое? — подняла брови Ольга.

Мазур дернул ее за руку, разворачивая лицом в сторону реки, без всякой деликатности подтолкнул Вику:

— Пожар!

«Сколько до реки километров? — прикидывал он, тяжелой рысью трюхая в арьергарде, проламываясь сквозь кусты. — Шли часа полтора, не больше, значит, шесть-восемь… Погода почти безветренная, но это роли не играет, если пожар верховой… Хорошо, что скоро пойдет лиственница, она хуже горит, хоть немного, да выиграем…»

Над головой неслись птицы. С обеих сторон катился неумолчный треск и хруст, очередной заяц ошалевшим клубком промчался прямо меж Ольгой и Викой. Бежать было неудобно, ушастый трофей болтался сзади, колотил по ногам, по заднице, словно язык спятившего, пустившегося в пляс колокола, но не было времени от него избавляться, он попробовал было раз, на бегу выхватив нож, полоснуть по тесемке, но промахнулся и решил перетерпеть. Только сбросил с плеча автомат, нес в руке, чтобы не колотил по боку.

Ольга шарахнулась от пронесшегося впритирку оленя — рога мелькнули над самой ее головой, — сбилась с темпа. Догнав ее в два прыжка, Мазур проорал в ухо:

— Вперед! Вперед, мать твою! Все зажаримся!

Лихо перепрыгнул через поваленное дерево, протянул руки, помог перебраться женщинам, закричал:

— Только без паники тут! Спокойно бежим!

Попробуйте бежать спокойно, когда по пятам ползет лесной пожар… То и дело он оглядывался. И никак не мог определить — в самом деле настигает волна раскаленного воздуха или это его бросило в жар? Пахнет гарью или мерещится? Мелькали шершавые стволы, корявые сучья, кусты…

— Глаза берегите! — орал он придушенно, делая огромные прыжки.

В очередной раз вывернув голову за плечо, Мазур увидел стелющийся меж стволов дымок — пока еще почти прозрачный, робкий, жиденький… Завопил:

— Наддай, кому говорю!

Резкий запах гари лез в ноздри — но впереди уже голубела спокойная, неспешная вода. Сам Мазур поневоле шарахнулся, когда совсем рядом, обдав душной вонью, высоко подбрасывая зад, целеустремленно пронесся бурый хозяин тайги. Медведь с разбегу бухнулся в воду — оглушительный плеск, фонтан брызг, словно мина рванула! — вытянув оскаленную морду, извиваясь, то прыгая по дну, то пытаясь плыть, рванул на противоположный берег. Преодолел речку в молниеносном темпе и, не отряхиваясь, ломанулся в тайгу.

Сзади наплывал жар, густеющий дым, удушливая гарь.

— Некогда! — крикнул он, увидев, как Вика припала на одно колено и потянулась к шнуркам. — Давай так!

Она соскользнула в воду с обрывистого бережка — Мазур успел заметить, что они вышли к реке совсем в другом месте, — балансируя поднятыми руками, двинулась наперерез течению. За ней пошла Ольга. Тут было чуточку поглубже, и вскоре обе затоптались на середине.

Мазур прыгнул «солдатиком», ногами вперед, вытянув руку с автоматом на всю длину. В веере брызг стал продвигаться к ним, догнал, большим и указательным пальцем, словно ухватом, захватил не умевшую плавать Вику за шею под затылком, изо всех сил напрягши мускулы, приподнял над водой и стал толкать вперед, отталкиваясь от твердого дна обеими ногами, подпрыгивая. Ольга плавала прилично, и за нее он не беспокоился — ну да, загребает одной рукой, коса стелется по воде…

Слева, шумно фыркая, проплыло что-то длинное, обдало брызгами, но Мазур даже не посмотрел в ту сторону, кто бы там ни был, сейчас не опасен… Провалился — ямка, видимо, — на миг ушел с головой, хлебнул водички, шумно выплюнул.

Вот и все — дно пошло вверх. Отпустил Вику, оглянулся на Ольгу — порядок, обогнал их, первым вылез на берег, протянул руку. Все трое, обессиленные, распластались на траве.

На том берегу трещало пламя. Мазур лежал лицом к воде и прекрасно все видел — как огонь стелется понизу, пепеля высохший кустарник, как лижет стволы деревьев, проникает к кронам. Повсюду сухой треск, словно взрываются брошенные в костер патроны, — сгорает хвоя, шипя, брызгая искрами, ползут потоки горящей смолы. Последний заяц, оказавшийся везучим, вылетел буквально из пламени, кинулся в реку, прижав уши к спине, поплыл…