Охота на полузверя

Обхватив могучими руками шаманку за плечи, Лотер произнес:

— Послушай, благодарствую, что сказала, но хвосты и тени ворга не испугают.

— А как же то, что ты кому-то нужен? Может, хотят навредить.

— Я всегда кому-то нужен, — проговорил Лотер ухмыляясь так, что любой человек побледнел бы от ужаса. — Что ж теперь, по каждому зову бегать? А навредить… Пускай попробуют.

Он приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки. Но воржиха подалась вперед, готовая вцепиться в шерсть на груди, глаза вытаращились, рот раскрылся.

Видя, как исказилось лицо женщины, Лотер убрал ухмылку, а она сказала:

— Лотер, духи посылают непонятные видения, но я лишь прошу быть осторожным. Мои дети потеряли отца, не хочу, чтобы лишились и главного вожака. Ты и так выглядишь, будто не спал неделю, а потом окунулся головой в перечный порошок. Не бережешь ты себя, и нас не бережешь.

В глазах воржихи заблестела влага, что значит — доверяет Хранителю и не боится казаться слабой.

Лотер насупился и отвернулся, не зная, как реагировать на такую открытость, несколько секунд глазел на куст шиповника, из-под которого на него сыпанули пылью, потом перевел взгляд на узенькую тропинку, что ведет к выходу во внутренний круг резиденций и Залу Советов.

— Ладно, мать, — произнес он, с выдохом, — буду осторожен. Иди к детям, потрепай за ушами от меня. Мне тут Теонард задачу задал, надо решать. Вечером принесу деревяшки.

— Сама заберу, — отозвалась воржиха. — Ты, главное…

— Буду, буду, — прервал ее полузверь.

Женщина окинула его тревожным взглядом, каким могла бы смотреть мать, потом тяжело вздохнула и, развернувшись, широкими шагами направилась в глубину ворговского леска.

Полузверь все еще ощущал, что должен разобраться с нелепым обвинением воргов, но какая-то другая сокровенная мысль постоянно ускользала, словно ее укрывает красная пыль.

Он зажмурился и потер лоб, но мысль так и осталась в тумане.

Дождавшись, пока шаги женщины стихнут, вошел в землянку, быстро оглядел скромную обстановку. Когда строил свое жилище, пол оставил земляным, но набросал оленьих шкур в углу. В другой стороне установил грубо сколоченный стол с короткими ножками, на нем маленький топорик для разделки и три кучки зеленоватых костей, раздробленных так мелко, что можно принять за леденцы.

Быстрым движением Лотер сгреб одну из них в карман, пару косточек закинул в рот, надеясь, что они помогут вернуть уму четкость. Потом вышел, заперев дверь замысловатым замком, которому не требуется ключ, но открыть может лишь тот, кто замыкал.

Он двинулся мимо деревьев, с которых время от времени слетают воробьи и строго смотрят, мол, кто это ходит мимо нашего дома, потом громко чирикают и скрываются в листве.

— Чирикайте, — пробормотал полузверь, чувствуя приятное послевкусие после зеленой косточки. — Летайте, только не пачкайте крыши землянок.

Он прошел через заросли малины, которые словно защитный круг, растянулись возле его леска, и, наконец, оказался на открытой территории. Перед ним раскинулась обширная долина, в середине которой высится главное здание Цитадели. Голубоватый купол блестит в солнечных лучах, в небе парят гигантские птицы, что не птицы, а горгульи, которые патрулируют сверху.

От Зала Советов к его леску ведет дорожка, ровная, словно специально вымеряли. Лотер шумно вдохнул и потянулся, громко хрустя позвонками, потом глянул налево, где другая тропа, менее заметная, ведет в сторону башни Теонарда. За ним она бежит дальше и упирается в роскошное Дерево Каонэль, ветки которого видно даже отсюда. А потом приходит к шахте Тарната.

Ворг шевельнул носом, пробуя морской воздух на вкус. В его потоках мелькнули запахи безмятежного огриного болота, кухонных изысков Эвриалы, которая до сих пор хозяйничает в замке Страга.

— Ну и где ему мои ворги привиделись? — проговорил полузверь себе.

Едва сделал шаг обратно к своему леску, как из-за домов, что ровными рядами идут сразу за кругом Хранителей, вышли две амазонки. Обе поджарые, в коротких юбках, чтоб удобней на коне сидеть, на поясах поблескивают ножны мечей, а за спинами короткие луки. На загорелых ногах играют мышцы, а грудь туго перетянута для удобства скачки.

Ворг так засмотрелся, что очнулся, лишь когда они приблизились.

— Доброе утро, Хранитель, — крикнула та, что ближе и помахала рукой.

Полузверь коротко кивнул.

— Доброе, — отозвался он. — Конечно доброе. Какое оно может быть, если у Цитадели такая чудесная охрана?

Амазонки смущенно заулыбались, а Лотер поинтересовался:

— Как там дела на границах? В жилых районах спокойно?

— На границах все хорошо, — отозвалась все та же амазонка с черными, как деготь, волосами. — Среди народа тоже все мирно, слава богам. Только…

Она запнулась, щеки покраснели, а взгляд опустился, как у непорочной девицы, которая зашла в дом с багровым фонарем.

Лотер нахмурился, складывая руки на груди.

— Давай уже, не тяни, — проговорил он. — Не съем. Честное слово.

Амазонки переглянулись, черноволосая сделала глубокий вдох и произнесла:

— Воргов заметили на территории людей. Перекидываются, народ пугают.