Охота на президента

— Теперь переговоры с инвесторами сорвутся. Полгода, как Сергей вернулся из Штатов, но что-то он, как брокер, не сумел заработать и десятой доли той суммы, что получил за все время, как поступил на работу, — высказался один.

— Ну и что? — возразил другой. — Надо признать, он гениально складывал цифры. Единственный в Москве, кто умел обнаружить проблемы, сравнивая годовой отчет, составленный по международным нормам, и годовой отчет по русским нормам… Такие вещи на вес золота…

— Именно за это ему выстрелили в голову? — заметила Оксана, коллега Сергея, эксперт по драгметаллам. — Как же это можно? Нельзя уничтожить конкуренцию, убивая отдельных участвующих в ней людей…

— Не забывай, что он проработал три года в Америке, в одном из лучших банков Международного торгового центра. Мы не знаем, что у него там было, знаем только, что все было очень удачно… Во всяком случае, курицу, несущую золотые яйца, не забивают, — проговорил начавший разговор со все понимающим видом.

— Вадим прав! — вмешался ещё один сотрудник. — Это не обычное убийство. Его застрелили как кролика, но со стен Кремля. Такого удостаивается не каждый.

— Агентство Рейтер сообщило, что стреляли с крыши или ГУМа, или гостиницы «Россия»…

В этот момент к беседующим приблизился Николай, один из заместителей председателя банка, ответственных за работающих в трейдинговом зале. Лицо его хмурилось, вид был раздраженный.

— Кончайте судачить. Принимайтесь за работу. Будем считать, что Сергея убила уборщица из туалета ГУМа. Или проститутка из гостиницы «Россия». Сейчас уже его история отошла в прошлое. Сушите весла. Вопрос закрыт. Делайте, что вам положено. Вы здесь для того, чтобы заниматься акциями и делать деньги. Производить баллистическую экспертизу будут специалисты. — Потом, повернувшись в сторону недавно принятого на работу брокера Димы, он строго спросил: — Ты сколько наработал сегодня?

— Николай, ты же знаешь, что сегодня такой день, когда трудно играть на повышение.

— Ничего не хочу знать. Хочешь получить бонус в конце года, перестань чесать яйца. Иди к телефону и продолжай обрабатывать клиентов.

Дима не тронулся с места. Он смотрел в сторону входа. На пороге зала стояла элегантная блондинка. Она слышала, что сказал Николай. Это была Надя. Среди брокеров все друг друга знают и все друг друга ненавидят. Этот мир нельзя назвать цивилизованным. Тут каждый за себя. Все понимают, что их тоже рассматривают как товар. А цена его изо дня в день меняется. Кто не помнил здесь август 1998 года.

Кризисная ситуация, денежный обвал. Тогда кто-то объявил ложную тревогу о пожаре. Началось бегство, срочная эвакуация всех находящихся в здании. А на следующий день появился список тех немногих, кто может возобновить работу. Потом этот зал наполнялся постепенно. По мере того как выправлялось экономическое положение в стране. Правильно говорят, что у рынка нет памяти.

Надя направилась к своему столу. Лицо её уже ничего не выражало, но в глазах читалась глубокая усталость.

Николай устремился к ней:

— Наденька, дорогая, мы все так переживали за тебя. Иди сюда… Давай мы здесь с тобой поговорим. — Он подвинул ей стул, и на его лице промелькнула улыбка гиены.

— Да нечего рассказывать, — сухо отрезала Надя. — Я пришла, чтобы сделать несколько необходимых сегодня звонков…

Не выдержав, после короткой паузы она добавила с отвращением в голосе:

— Сергея только что убили, «сушите весла, вопрос закрыт». Я была рядом. Эта пуля могла быть предназначена мне, а не ему.

Брокеры, эксперты и другие служащие столпились вокруг нее, задавая бестолковые вопросы. Вера, молодая женщина, отвечающая за европейских клиентов и всегда мечтавшая занять Надино место, легонько хлопала её по плечу, как бы в знак поддержки:

— Надя, неужели ты и вправду так думаешь? Ты думаешь, что целились в тебя? Боже мой, Надя, дорогая!

Надя пристально посмотрела в холодное лицо Веры. Скрытая радость почудилась ей в этих словах сочувствия. Вера, как и другие, ненавидела Надю за удачливость, за то, что она оставалась свежей и привлекательной после пятнадцати часов, проведенных возле компьютера. Одним словом, за то, что в «крысиных гонках» инвестиционных банков она существовала элегантно и легко.

— Я так устала, идите вы все. Мне уже пришлось отвечать на нелепые вопросы в милиции.

Из соседней комнаты, граничащей с брокерским залом, раздался какой-то шум и взрыв смеха, обративший на себя всеобщее внимание. Громкий разговор не прекращался. Надя машинально посмотрела вверх, на ряд часов на стене. Потом она бросила взгляд вправо, на телевизионные экраны, бесконечно повторявшие новости CNN и финансовые известия CNBC. Пять циферблатов сообщали время в пяти финансовых столицах: Токио, Франкфурте, Лондоне и Нью-Йорке. В Москве было четыре часа дня. Она подумала про себя: вот уже четыре часа, как Сергея нет в живых. Обычно в это время она звонила в представительство Урабанка в Нью-Йорке, чтобы подвести итоги утренних торгов перед открытием биржи на Уолл-стрит. «Не сегодня, — подумала она. — Надо уходить, и поскорее».