Охота на президента

— Сука! — скрипнул зубами уязвленный миллиардер.

— Ну теперь ты видишь, что у меня были основания её убрать. Эта крошка тебя кинула. Не волнуйся. Теперь я займусь ею вплотную.

— Прекрасно.

— А как там ваш междусобойчик? Что вы решили предпринять?

— Пока ничего. Как обычно, Базаровский чувствует себя под чьим-то прикрытием и что-то разыгрывает из себя. Этот, блин, Чуков тоже… Я думаю, что все кончится тем, что они организуют новую встречу с ним.

— Вот и хорошо… Можно сказать, блестящая идея… Но послушай, не надо, чтобы эта встреча происходила в Кремле. Надо найти какое-нибудь неформальное место. Жуковка или Барвиха, например.

— Барвиха… почему Барвиха? — спросил обеспокоенный Ульянин.

— Не задавай бессмысленных вопросов. Ты прекрасно меня понял. Постарайся, чтобы эта встреча прошла там. Подключи посредников, каких-нибудь там друзей семьи Ельцина. Вроде Немцова и компании…

— Я… я посмотрю, что можно сделать.

— Вот и сделай.

Ульянин даже не слышал гудка отключения связи. Так быстро Костакин повесил трубку. Облокотившись на тяжелую позолоченную дверь гостиной, Петр Владимирович почувствовал, как у него сосет под ложечкой. Первый раз в жизни он узнал, что такое настоящий страх.

33

Стюардесса «Боинга-767» Бритиш эйрвейз объявила о скорой посадке самолета в аэропорту Шереметьево. В иллюминаторе поначалу были видны лишь серые облака, потом стало чуть-чуть светлее и внизу появились квадратики подмосковных дачных участков, рощицы и перелески. Блестели как стеклышки пруды и озерки.

Надя дремала на плече Олега. Он вглядывался в линию горизонта. С момента, когда самолет пошел на посадку в Москве, его беспокойство нарастало. Мысль о том, что он ничего не знает о своем противнике, заставляла его волноваться, ведь можно напрямую угодить волку в пасть… Пока они с Надей переезжали из Гэтвика в Хитроу, Олег пытался несколько раз соединиться с Максимом. Номер его мобильного телефона был отключен, а в посольстве вообще никто не откликался. Ему все время отвечали, что абонент отсутствует. А он ещё ничего толком не знает об этом Игоре Костакине.

Единственное, что ему удалось сделать, это из Лондона дозвониться Ивану, его бывшему коллеге и осведомителю из МВД, и попросить, чтобы его встретили в Шереметьеве.

Стюардесса прошла по рядам, попросив застегнуть ремни. Надя открыла глаза и улыбнулась Олегу. Тень озабоченности лежала у него на лице.

— Ну что, скоро будем на месте, — сказала она как можно веселее.

— Да, через двадцать минут.

— Ты все ещё не сумел связаться с Максимом?

— Нет, как только сядем, я снова попробую.

— Можно тебе задать вопрос?

— Конечно, Надя, — прошептал он, сжимая ей руку.

— Если тебе хотелось больше знать о Костакине, почему ты не попросил сведения о нем у Ивана из МВД? Почему об этом надо было спрашивать только Максима?

— Как говорят французы, не кладите все яйца в одну корзину. Иван мой надежный источник в МВД. Он продает мне информацию, к которой имеет доступ. Но я не могу ему полностью доверять. Если вдруг его будут проверять, то он все расскажет своим начальникам или первому, кто его прижмет. Максим — это другое.

— Но если ты не доверяешь Ивану, зачем же попросил его о группе сопровождения? Надо было просить об этом Максима.

— Но Максим в Лондоне, и он работает в ФСБ. Его работа — это разведка, то есть вся возможная информация. Ему, конечно, нелегко было оказать мне такую услугу. И потом, эта группа сопровождения что-то вроде наживки… Ты увидишь.

Произнеся последние слова, Олег загадочно улыбнулся.

Надя уперлась головой в спинку кресла и закрыла глаза, крепко держа за руку Олега. Они оставались в таком положении ещё несколько минут. После того как самолет коснулся посадочной полосы, русские тотчас вскочили и стали доставать из багажных отделений свои портфели, сумки и пальто. Они уже готовы были спускаться по трапу. Англичане с невозмутимыми лицами оставались сидеть на своих местах, как будто их приклеили скотчем.

«Пассажиров просят оставаться на своих местах до полной остановки самолета», — призвал стюард в охрипший микрофон. Однако почти никто его не послушался. Русские стояли в привычной для них очереди на выход с вещами. Как только подали довольно шаткий трап и открыли дверь, они гуськом поспешили к открывшейся двери. Впереди какой-то мужчина в черной шапке в сопровождении пергидролевой блондинки рвался к выходу.

Олег во всеобщей сутолоке ещё раз попытался соединиться с Максимом. Тщетно… Когда он набрал номер посольства, металлический голос сказал ему на фоне «Калинки-малинки…», чтобы он набрал номер ещё раз.

— Не удается? — спросила Надя.

— Никак.

— Хочешь, я попробую, у меня счастливая рука.

— Ну давай…

Надя взяла мобильный аппарат Олега и глянула на экран:

— Смотри, пока ты летел, тебе выслали сообщение.

Они тотчас же его прочли:

«Соединиться со мной нельзя. Приходи сегодня к 19 часам в Монолит. Максим».

— А что это — «Монолит»?

— Ты должна знать. Это своего рода частный клуб на Большой Грузинской, где встречаются знаменитости от бизнеса и политики.