Охота на президента

– Как раз это я и пытаюсь узнать. Поэтому я и сказал тебе, что весь собранный материал по этому криминальному трупу, – ткнул майор пальцем в папку, которую ему Грек положил на стол, – посмотрю позднее. А сейчас, извини, мне некогда.

Грек настаивать не стал. Тут же забыв о словесной перепалке, попросил Ваняшина, чтобы тот подвез его до дома.

– Как Николаич, – сказал Ваняшин. – Если отпустит, так и быть, подвезу тебя, – прозвучало как одолжение, которое сам Грек воспринял без обиды.

– Разрешаю, – сказал Федор, не забыв предупредить Ваняшина, чтобы не позднее чем через два часа тот вернулся.

Но просмотреть, как того обещал Греку, собранный им материал по криминальному трупу, Федор так и не успел. Закрутился и позабыл. И вспомнил о своем обещании только вечером дома. Хорошо, что все переложил в свою папку, захватив ее с собой. Хоть это и не приветствовалось руководством управления, но Федор Туманов иногда, когда не успевал, что-то просмотреть на работе, брал домой и, выкроив час, другой из личного времени, отдавал его рабочим делам. Конечно, жене Даше такое не совсем нравилось. А точнее, не нравилось совсем.

– Ты хотя бы на время можешь забыть про свою работу? – каждый раз просила Даша, едва заметив, что майор пришел домой опять с папкой. – Надеюсь, ты не забыл, что у тебя есть сын.

Федор на это только вздыхал. Про сына он не забывал, но и про работу тоже. Да и как забудешь про нее, когда вот она папка, перед глазами и раз не успел заглянуть в нее в кабинете, значит, надо это сделать дома.

Посадив сына Алешку на диван, чтобы он пока забавлялся с игрушками, Федор Туманов подсел к столу и раскрыл папку. Завтра утром, Грек наверняка, первым делом спросит, смотрел ли Туманов материал. И что ему сказать, если не смотрел. Обманывать нельзя. За это даже детей ругают, пытаясь изжить в них пагубную привычку врать. А взрослому человеку и вовсе должно быть стыдно.

И Федор подсев к столу, раскрыл папку. Думал до ужина успеет просмотреть, но оказалось, не тут-то было. В комнате неожиданно появилась Даша. Сначала посмотрела на сына, который старательно и громко колотил погремушкой по надувному шарику в форме божьей коровки, потом на мужа.

В отличие от Алешки, Федор Туманов сидел за столом тихо, как провинившийся ученик, опять схвативший двойку и Даша, нахмурившись, строго взглянула на своего майора.

– Федор, ну ты что не слышишь? Я тебя зову с кухни, а ты ни слова в ответ.

Федор вздохнул, сожалея в душе, что Даша появилась в самый неподходящий момент. Ну чтобы на пять минут позже. За это время он хотя бы успел прочитать каракули Грека.

Даша подошла к столу, мельком глянула на фотографии человека, лежащего возле машины.

– Ой, какая жуть, – сказала она, вглядываясь в одну фотографию, потом в другую. При этом на ее лице появилось удивление.

– Что это? – вдруг спросила она, беря одну фотографию в руки.

– Да понимаешь, Саня Грек дежурил вчера, ну и выезжал, – Федор хотел по привычке сказать на труп, но вовремя одумался и нашел соответствующую замену, – на преступление. – Он хотел взять у жены из руки фотографию, зная, что Даша как человек впечатлительный и ранимый, может расстроиться. Но Даша остановила его.

– Подожди, – сказала она, внимательней вглядываясь в лицо погибшего.

– Даша, положи. Не надо тебе смотреть на это, – запротестовал Туманов, сердясь на жену. Но тут же у Федора, как опытного сыщика, появилось убеждение, что Даша кажется, знает этого человека. О чем он тут же и спросил ее.

– Да. Я его знаю. Это же – Николай. Ник, как он себя называл, – несколько растерянно проговорила Даша и тут же спросила: – Так его что, убили?

Федор врать не стал, тем более это было бессмысленно, раз фотография у нее в руке.

– Да. Убили.

– За что? – Даша произнесла это так, словно не хотела верить, что Ник уже мертвый. В какой-то степени симпатизировала ему, завидуя его успеху и вот результат. Теперь ее брало разочарование и ничего больше. Потому что ни карьера, ни деньги не спасли Ника от смерти. Он умер. Причем, смерть его была жестокой. И фотография дрогнула в руке Даши.

– Пока не знаю, – тихо ответил Федор, заметив, как сразу переменился их сын, увидев испуг на лице Даши, стал прислушиваться к разговору родителей.

– Знаешь, по-моему, он был неплохим человеком. По крайней мере, не прижимистым, – высказала Даша свое мнение о погибшем, и, говоря так, не кривила душой, потому что именно таким и считала Ника на самом деле. Тут же стыдливо вспомнила, как он едва не овладел ею на даче. Об этом, конечно, Федору она рассказывать ничего не стала. А сейчас это и вовсе было ни к чему. Да и не станет майор отворачивать голову, как обещал. Потому, что отворачивать ее некому. Ник – мертв.

– Хороший человек. Плохой. У каждого своя точка зрения на эти понятия. Между прочим, хороших людей убивают реже чем плохих, – резонно заметил на сказанное Дашей, Федор. – А если такое и происходит, то крайне редко и больше по случайности.

– Это ты к чему? – не поняла Даша.

Федор вздохнул.