Охота на птичку (СИ)

Как и обещал, он трогает меня везде. Прихватывает за шею, жадно мнет грудь, до треска сдавливает ребра. Въедается пальцами в бедра и насаживает на себя в удобном для себя ритме. Мое тело мне не принадлежит, он делает с ним, что пожелает. Его абсолютная власть пугает и вместе с тем дурманит, сводит с ума. Все это не похоже на те нежные и сладкие моменты, которые мы пережили прошлой ночью. Это совсем другой секс — дикий и первобытный, но именно в таком мы оба нуждались.

Его движения становятся мощней, мои стоны - громче. Мы приходим к финалу одновременно. В самом конце я вскакиваю, прижимаюсь спиной к его горячему животу и вскрикиваю так, что Никита зажимает мне рот и не отпускает, пока крики не переходят в жалобный скулеж.

Так и падаем вместе на кровать. Он придавливает меня своим обжигающим телом, нежно проводит рукой по вспотевшим щеке и шее, целует в скулу. А потом я слышу то, что больше всего хочу и боюсь услышать:

- Я люблю тебя, Птичка.

Сладостный морок удовольствия рассеивается. Эти слова одним махом срывают его и уносят в прошлое, где еще можно было разговаривать только взглядами и прикосновениями, пряча чувства в недосказанность. Теперь я должна сказать что-то в ответ. Он тяжело дышит мне в ухо, воздух вокруг странно звенит, океан шумит оглушающе. Мне жарко и тяжело от его тела, в горле шершавый ком. Молчу. Никита встает и уходит в душ.

Тревога, словно слизняк, проползает за ребрами, оставляет горький след. Смотрю на закрывшуюся за Никитой дверь ванной, массирую солнечное сплетение - растираю давящую боль. Ну почему я не ответила, что тоже люблю? Не поверила.

Сажусь на кровати и чувствую, как из меня обильно выливается что-то горячее. У нас что, был незащищенный секс? Нет, такого не может быть. Я видела, как Никита снимал презерватив. Это мое удовольствие никак не перестанет выходить. В голове уже лед, а тело все еще плавится.

Вернувшись, Никита как ни в чем ни бывало целует меня и предлагает попробовать кальвадос, купленный после ужина у трактирщика. По нему и не скажешь, что он сколько-нибудь огорчен. Та же вальяжная походка, уверенная улыбка и пошлые шуточки. Только во взгляде вопрос. Или мне показалось?

От кальвадоса отказываюсь, иду в душ и задерживаюсь там. Долго стою под прохладной водой, пытаясь навести порядок в мыслях.

А что, если правда любит? Вдруг обиделся? Что именно меня смутило? Не так я ожидала услышать признание. Вообще не ожидала от него. Но ведь ждала! Не доверяю. Почему не призналась? Испугалась. А если правда?

Разрозненные вопросы и ответы хаотично носятся в моем воспаленном мозгу, никак не хотят выстраиваться в логическую цепочку. Это изматывает.

Подхожу к зеркалу, смотрю на свое отражение чувствую, как в груди снова нарастает боль. На этот раз она острее. Он всегда говорит правду и держит обещания.

Я совершила ошибку, промолчав.

В комнате непривычно тихо, полумрак. Окно в мой личный океан закрыто, Никита лежит на кровати и, кажется, уже спит. Выключаю ночник и ложусь рядом, но на расстоянии. Прислушиваюсь. Его размеренное ровное дыхание начинает убаюкивать.

- И я люблю тебя, Никита Гордиевский. Давно люблю, - произношу еле слышно в темноту. Завтра я обязательно повторю эту фразу, глядя ему в глаза.

Засыпаю любимой и самой счастливой на этой планете.

Но утро понедельника все меняет.

Глава 35

Соня

Никогда и никого я больше не полюблю

Меня будят приглушенные звуки входящих сообщений от мамы. Ее номер в списке «важные», в числе трех абонентов, звонки и сообщения от которых я принимаю даже в режиме «не беспокоить». В списке еще Дашка и Никита - его номер я добавила только позавчера.

Тянусь к тумбочке. На экране телефона светится:

«Привет. Позвони, когда сможешь. Не срочно. Мама»

Очень странное сообщение. Обычно она вообще не пишет, а сразу звонит. Но, видимо, после нашего последнего, в край неудачного разговора решила начать издалека. Надо будет набрать ее позже. Сейчас только восемь утра

Надеюсь поспать еще хотя бы полчасика, поворачиваюсь на другой бок и обнаруживаю пустую подушку. Никиты в номере нет. Бросаю быстрый взгляд на кресло у окна — его рюкзак на месте. Значит, просто вышел.

Стоп. Окно. Ведь за ним океан! Тот, который вчера так возбуждающе вздыхал, потом поглощал своим шумом мои стоны, а после - грохотал прямо в моей голове, не позволяя признаться Никите в любви.

О боже! Он сказал вчера, что любит? Мне ведь не приснилось?

Вскакиваю с кровати, в два прыжка оказываюсь у окна. Одергиваю занавеску и восторженно пищу.

Океан! За окном и правда океан, и ночью Никита действительно сказал, что любит меня. Небо затянуто тучами, и океан совсем не голубой - он синий. Как и говорил Никита. У него ведь нет привычки обманывать.

- О, сеньорита Софи уже проснулась? - слышу за спиной любимый голос. — Кофе в постель не дождалась.