Охота на Пушкина

Поднявшись на ноги, Пушкин увидел, что на той стороне, на земле, ногами к Лопатину, а головой в заросли орешника распростерто тело незнакомого мужчины.

Подхватив ружье, он бегом бросился огибать болотину. Последним, что он успел увидеть, было белое, как бумага, лицо Лопатина, которого выворачивало наизнанку у ближайшего дерева.

Когда Пушкин добежал до противоположного берега, Лопатин уже кое-как пришел в себя.

Пистон отступил в сторону, и на Пушкина глянуло лицо покойника, один остекленевший глаз которого был уставлен в небо, а на месте второго вспухло, расперев вывороченные веки, месиво из фиолетовых сосудов, красного мяса, сахарных обломков кости и волосков ресниц. Из раны слабеющим ключом, булькая, вытекала кровь

Пушкин почувствовал, что ему тоже становится плохо, и поспешно отвернулся.

Пистон с ожесточенным лицом огляделся вокруг, сапогом сломил пару разлапистых веток с ближайшей молодой елки, оторвал их и накрыл верхнюю часть тела убитого.

– Я по нужде отошел... – больным голосом произнес Лопатин и слабо махнул в сторону старой березы. – А он из кустов... Я не ожидал... что с ружьем... Он не видел меня... Я думал охотник, хотел поздороваться... А он вдруг... в твою сторону... два раза... И сразу еще...

Лопатин непроизвольно вздрогнул, еще раз переживая минуту опасности.

Стало заметно, что и от Сашкиного лица отлила кровь.

– Я на ветку наступил... – продолжал Лопатин. – Он услышал... Обернулся так быстро и на меня стволом... Ну я и выстрелил...

Сашка не мог отвести глаз от протянутых ног убитого киллера.

– Картечью медвежьей. Псих... С такого расстояния... – сказал Пистон.

Пушкина передернуло. Он мрачно посмотрел на товарищей.

– Это он! – проговорил Сашка.

– Кто?

– Тот чудак из Медвежьего Угла! Который купил мороженый лук.

Пистон хмыкнул и отвернулся.

Некоторое время на бережке царила тишина.

– И как же он умудрился меня найти... – проговорил Сашка.

– Нужно, наверное, скорую, – предположил Лопатин.

– Какая тут скорая! – махнул рукой Пистон. – Не видишь, что ли? Наповал!

Лопатин робко на него посмотрел.

– Что же делать? – спросил он.

Ему никто не ответил.

– Как же он подошел так неслышно? – спросил Сашка.

Ответом опять было молчание.

– Что же делать? – опять спросил Лопатин. – Вызывать ментов?

Хладнокровный Пистон пожал плечом и достал мобильник.

– Постой! – сказал Пушкин.

– Что?

– Не нужно пока ментов.

– Почему? – спросил Лопатин.

Пистон дернул плечом и спрятал мобильник обратно в карман.

– Нужно как-нибудь без них, – проговорил Сашка и покосился на Пистона. Тот отвел глаза в сторону.

– Как же без ментов? – опять спросил непонятливый Лопатин. – Я же его... В смысле самооборона... Вы, конечно, подтвердите?

Пушкин досадливо махнул на него рукой. И опять пристально посмотрел на Пистона.

– С ментами свяжешься... – проговорил он. – Сто лет будет не отмыться... Поди им доказывай, кто в кого стрелял и почему. Затаскают. Им же что? Им, главное, денег с тебя побольше стрясти. Я эту братию отлично знаю. Сталкивался. Экспертизы, очные ставки. А счета в банке тем временем арестуют. И в офисе перевернут все вверх дном. Нет, – убежденно сказал он. – Ментов нельзя!

Пистон пожал плечами. Ему, конечно, было понятно, куда клонит Пушкин, но он предоставлял Сашке самому выпутываться и высказывать рискованные предложения.

Пушкин нахмурился. Он уже более или менее взял себя в руки.

– Этот тип приехал из какого-то дремучего Угла. Вряд ли кто-то его будет искать... – он сделал еще одну паузу. – Если ликвидировать труп... И убрать следы...

– Как это – ликвидировать труп? – испугался Лопатин. Пистон хмыкнул.

– Если бы, скажем, кто-то отвез его подальше в лес и зарыл... Не бесплатно, конечно... – Пушкин опять посмотрел на Пистона.

– Ага! – согласился Пистон. – А потом вы меня моч-канете, как ненужного свидетеля. Нет уж... Хотите, прячьте сами...

Лопатин испуганно перевел взгляд с одного на другого. Пушкин усмехнулся.

– Вот такие у тебя друзья, – горько сказал он Лопатину. – Когда твою водку пить – они тут как тут! А когда ты в беде окажешься – задний ход! Выпутывайтесь сами.

Пистон бросил на него злобный взгляд, хотел что-то сказать, но не сказал.

Некоторое время все трое молчали.

– Зарывать его здесь нельзя, – проговорил Пистон, который напряженно о чем-то думал. – Это какая-то партизанщина. Останется след на земле. А места охотничьи. Люди, собаки... Почуют, разроют... Егерь знает, что мы здесь были... Нельзя! – Он мотнул головой. – Нужно везти куда-то в другое место... А куда? Вы знаете? Я не знаю... Опять-таки везти... Ехать с трупешником в багажнике... А если, не дай Бог, кто остановит? Это точно вилы!

– У тебя есть другие предложения? – спросил Сашка. Пистон пожал плечами.

– Ну говори, говори... – прищурившись, сказал Пушкин.

– Есть у меня один знакомый... – начал Пистон и умолк.

– Вечно у тебя есть знакомый... Ну, не тяни резину, говори...