Охота на Пушкина

Когда Пушкин добежал до противоположного берега, Лопатин уже кое-как пришел в себя.

Пистон отступил в сторону, и на Пушкина глянуло лицо покойника, один остекленевший глаз которого был уставлен в небо, а на месте второго вспухло, расперев вывороченные веки, месиво из фиолетовых сосудов, красного мяса, сахарных обломков кости и волосков ресниц. Из раны слабеющим ключом, булькая, вытекала кровь

Пушкин почувствовал, что ему тоже становится плохо, и поспешно отвернулся.

Пистон с ожесточенным лицом огляделся вокруг, сапогом сломил пару разлапистых веток с ближайшей молодой елки, оторвал их и накрыл верхнюю часть тела убитого.

– Я по нужде отошел… – больным голосом произнес Лопатин и слабо махнул в сторону старой березы. – А он из кустов… Я не ожидал… что с ружьем… Он не видел меня… Я думал охотник, хотел поздороваться… А он вдруг… в твою сторону… два раза… И сразу еще…

Лопатин непроизвольно вздрогнул, еще раз переживая минуту опасности.

Стало заметно, что и от Сашкиного лица отлила кровь.

– Я на ветку наступил… – продолжал Лопатин. – Он услышал… Обернулся так быстро и на меня стволом… Ну я и выстрелил…

Сашка не мог отвести глаз от протянутых ног убитого киллера.

– Картечью медвежьей. Псих… С такого расстояния… – сказал Пистон.

Пушкина передернуло. Он мрачно посмотрел на товарищей.

– Это он! – проговорил Сашка.

– Кто?

– Тот чудак из Медвежьего Угла! Который купил мороженый лук.

Пистон хмыкнул и отвернулся.

Некоторое время на бережке царила тишина.

– И как же он умудрился меня найти… – проговорил Сашка.

– Нужно, наверное, скорую, – предположил Лопатин.

– Какая тут скорая! – махнул рукой Пистон. – Не видишь, что ли? Наповал!

Лопатин робко на него посмотрел.

– Что же делать? – спросил он.

Ему никто не ответил.

– Как же он подошел так неслышно? – спросил Сашка.

Ответом опять было молчание.

– Что же делать? – опять спросил Лопатин. – Вызывать ментов?

Хладнокровный Пистон пожал плечом и достал мобильник.

– Постой! – сказал Пушкин.

– Что?

– Не нужно пока ментов.

– Почему? – спросил Лопатин.

Пистон дернул плечом и спрятал мобильник обратно в карман.

– Нужно как-нибудь без них, – проговорил Сашка и покосился на Пистона. Тот отвел глаза в сторону.

– Как же без ментов? – опять спросил непонятливый Лопатин. – Я же его… В смысле самооборона… Вы, конечно, подтвердите?

Пушкин досадливо махнул на него рукой. И опять пристально посмотрел на Пистона.

– С ментами свяжешься… – проговорил он. – Сто лет будет не отмыться… Поди им доказывай, кто в кого стрелял и почему. Затаскают. Им же что? Им, главное, денег с тебя побольше стрясти. Я эту братию отлично знаю. Сталкивался. Экспертизы, очные ставки. А счета в банке тем временем арестуют. И в офисе перевернут все вверх дном. Нет, – убежденно сказал он. – Ментов нельзя!

Пистон пожал плечами. Ему, конечно, было понятно, куда клонит Пушкин, но он предоставлял Сашке самому выпутываться и высказывать рискованные предложения.

Пушкин нахмурился. Он уже более или менее взял себя в руки.

– Этот тип приехал из какого-то дремучего Угла. Вряд ли кто-то его будет искать… – он сделал еще одну паузу. – Если ликвидировать труп… И убрать следы…

– Как это – ликвидировать труп? – испугался Лопатин. Пистон хмыкнул.

– Если бы, скажем, кто-то отвез его подальше в лес и зарыл… Не бесплатно, конечно… – Пушкин опять посмотрел на Пистона.

– Ага! – согласился Пистон. – А потом вы меня моч-канете, как ненужного свидетеля. Нет уж… Хотите, прячьте сами…

Лопатин испуганно перевел взгляд с одного на другого. Пушкин усмехнулся.

– Вот такие у тебя друзья, – горько сказал он Лопатину. – Когда твою водку пить – они тут как тут! А когда ты в беде окажешься – задний ход! Выпутывайтесь сами.

Пистон бросил на него злобный взгляд, хотел что-то сказать, но не сказал.

Некоторое время все трое молчали.

– Зарывать его здесь нельзя, – проговорил Пистон, который напряженно о чем-то думал. – Это какая-то партизанщина. Останется след на земле. А места охотничьи. Люди, собаки… Почуют, разроют… Егерь знает, что мы здесь были… Нельзя! – Он мотнул головой. – Нужно везти куда-то в другое место… А куда? Вы знаете? Я не знаю… Опять-таки везти… Ехать с трупешником в багажнике… А если, не дай Бог, кто остановит? Это точно вилы!

– У тебя есть другие предложения? – спросил Сашка. Пистон пожал плечами.

– Ну говори, говори… – прищурившись, сказал Пушкин.

– Есть у меня один знакомый… – начал Пистон и умолк.

– Вечно у тебя есть знакомый… Ну, не тяни резину, говори…

– Я, собственно, не уверен… Он на кладбище работает… Где-то в области. Как-то трепал за бутылкой, что для кладбищенских скрыть труп – плевое дело. Подкладывают в свежевырытую могилу, а сверху гроб с настоящим покойником. В жизни никто не найдет!

Пушкин озадаченно на него посмотрел.

– Да, я тоже читал… В газете… – подал голос Лопатин.

Пушкин кивнул. Потом прищурился.

– Это, наверное, денег стоит… – предположил он.

– Само собой, – сердито сказал Пистон.

– Сколько?

– Не знаю. Тут уж – сколько скажет… В вашей ситуации не до торговли…

– В нашей? – Сашка мотнул головой и на некоторое время задумался. Потом велел: – Звони!

Пистон достал мобильник, порылся во встроенном телефонном справочнике, нажал кнопку вызова и приложил трубку к уху.

– Иван Севастьяныч, это Толик вас беспокоит, помните, с радиостанции! – трубка в ответ что-то загундосила. – Понимаю, понимаю. Ха! Ха-ха! Да уж это как водится. Иван Севастьяныч, а ведь я к вам по делу… Да-да! Просьба есть… по вашей специальности…

И Пистон намеками и недомолвками объяснил некоему Ивану Севастьянычу, в чем дело и что от того требуется. Сказал, что вывезти «человечка, которому неожиданно поплохело», нужно вывезти прямо сейчас и поинтересовался, сколько это будет стоить.

– Тут все чисто, – добавил он. – Несчастный случай. Просто людям хлопоты не ко времени… Нет, нет, транспорт ваш… Что?! Понятно. Я сейчас перезвоню.

Пистон дал отбой и спрятал трубку в карман.

– Ну? – нетерпеливо спросил Пушкин.

– Десятка! – мрачно сказал Пистон.

Пушкин нахмурился.

– Что?… – не понял Лопатин.

– Что-что! Десять тысяч долларов!

– Он что, опух! – досадливо сказал Пушкин. – За такие деньги половину города можно сначала замочить, а потом похоронить!

Пистон пожал плечами. Что он может поделать? Как ему сказали, так он и передает.

– Севастьяныч говорит, сейчас по городу такие цены, – заметил он.

– По городу! Видали, рынок услуг развели… – Пушкин задумался. – Десять тысяч! С ума народ посходил!

Пистон пожал плечами.

– А вывезет он сам? – спросил Пушкин.

– Да.

– А нам только денег дать и все?

– И все.

Пушкин кивнул. Это по-деловому.

– А потом этот твой человек начнет с нас деньги тянуть… – предположил он.

Пистон едва заметно побледнел.

– Так это… Он может вас никогда и не увидеть.

Пушкин вскинул на него глаза:

– Как это?

– Я его тут встречу… Передам… А вы можете уезжать… Или, скажем, спрятаться где-нибудь и наблюдать издалека…

Сашка глянул на него, прищурившись, и хмыкнул. Пистон никак на это не отреагировал.

– А твой процент уже заложен?

Пистон порозовел.

– Нет! – с вызовом сказал он.

Сашка опять о чем-то задумался:

– А когда платить?

– Предоплата, конечно! Сто процентов. Деньги вперед.

– А где мы сейчас возьмем такие деньги?

– У меня есть, – смутившись, сказал Лопатин. – Совершенно случайно… Мы с Мариной Константиновной вчера ездили в мебельный магазин… И ничего не купили. Я не успел выложить… Не все, конечно… Но тысяч восемь… с небольшим…

– Приедем в офис, я тебе отдам, – сказал Сашка. И опять посмотрел на Пистона. – А ты сам-то не проболтаешься? – усмехнувшись, спросил он. – Или там, шантажировать не начнешь?

Пистон пожал плечами:

– А зачем? Что я – дурак? Мне жить надоело?

Сашка кивнул. Правильно мыслит товарищ. Сечет поляну.

– Да и потом… – сказал Пистон. – Мы с Лопатой как-никак друзья! Одноклассники!

Пистон еще раз позвонил своему кладбищенскому знакомому и обо всем с ним договорился. Иван Севастьяныч не стал откладывать дело в долгий ящик и обещал сразу же выехать на место.

Охотники присели на поваленное дерево. Пушкин достал из внутреннего кармана фляжку и все трое как следует приложились к коньяку. После чего Пистон и Пушкин закурили.

– Кто бы мог подумать что он… с ружьем… – задумчиво произнес Сашка. – По виду – лох лохом!

Ему никто не ответил.

– А я тебя предупреждал, – заметил Лопатин. – Не связывайся ты с этим луком. В наше время нужно вести дела честно…

Пушкин отмахнулся. Если все делать честно, то откуда деньги в кошельке заведутся?

– И как только он меня выследил? Чудеса!

Пистон время от времени посматривал на часы и минут через двадцать поднялся.

– Ладно! Пора! Я пошел встречать могильщика.

Пушкин хмуро оглядел его с ног до головы и кивнул.

Пистон развернулся и, хлопая подвернутыми ботфортами болотных сапог, зашагал в сторону шоссе.

– Ну что, – поднялся вслед за ним Пушкин. – А мы в укрытие. Прятаться…

Напоследок Пушкин не удержался, подошел к трупу и откинул с его лица ветки, чтобы еще раз на него взглянуть.

Кровь перестала течь и свернулась на лице одним большим еще не застывшим струпом. Под головой человека из Медвежьего угла растеклась большая темная лужа.

Пушкина передернуло, и он опять прикрыл покойника ветками.

Они с Лопатиным двинулись огибать озеро, чтобы занять наблюдательную позицию на другом берегу.