Охота на Разрушителя (СИ)

Илья, хоть и звался Разрушителем, сумел настоять на втором варианте. Вождь варваров Вольгрон Сотня Шрамов скрепя сердце согласился — и теперь к крепости со всех окрестных и охваченных войной земель сгоняли пленников. В качестве подневольной рабочей силы.

На целые дни пространство внутри крепостной стены наполнили звуки стройки. Стук топоров, молотков; скрежет пил. Ну и, конечно же, обмен грубыми «любезностями», неизменно сопровождавший обсуждение двух расхожих тем. Кому что делать и кому чего делать не стоило.

Под эти-то звуки в цитадели… вернее, в одном из ее помещений, более-менее уже отремонтированном, проходило очередное совещание. С участием Вольгрона, из вождя заурядного клана успевшего превратиться в предводителя вторжения, еще нескольких клановых вождей, а также Ильи и Вуламары.

С колдуньей разговор у Сотни Шрамов начался с претензии.

— Твои ходячие мертвяки, — говорил он, склонившись над столом с картой, — я очень рассчитывал на них в той битве… пару дней назад.

— Сожалею, — вежливо, но с холодом в голосе ответила колдунья, — но мои силы не беспредельны. Копилка, которую я принесла из Темных Земель, почти пуста.

— А пополнить? — будучи варваром, но не дураком, не то спросил, не то подсказал Вольгрон.

— Ну… если ты покажешь, где здесь ближайший Колодец Силы, — не без иронии отвечала Вуламара, — тогда да. Пополнить копилку труда не составит.

Вождь насупился. Он и слыхом-то не слыхал ни про какие Колодцы Силы. Этого явления, присущего, похоже, исключительно Темным Землям.

— А без этих… Колодцев никак нельзя? — угрюмо поинтересовался он.

— Вообще… — Вуламара почти театрально закатила глаза, изображая задумчивость, а затем столь же наигранно хлопнула себя по лбу, — ну конечно! Есть другой способ. Жертвоприношение! Если убить человека… причем так, чтобы он побольше при этом страдал, его чувства… боль, страх и гнев я бы могла использовать для пополнения запасов силы. Хотя, конечно, народу для этого может потребоваться многовато.

— Убить? — вопрошал Сотня Шрамов, нахмурившись еще больше, — мы убиваем только в бою. Оружие против оружия.

— Слишком быстро и безболезненно, — отрезала колдунья, — силы от такого убийства получаются крохи. Да мне и не смочь их ухватить. По полю боя, что ли бегать?

А затем еще добавила с заметной язвинкой:

— Кстати, считал ли ты, великий вождь, сколько народу в этой крепости твои люди зарубили в постели… например? Или просто безоружными. Про этих точно не скажешь, что они погибли в бою.

— А что ж ты в ту ночь-то молчала?! — Вольгрон аж взревел от досады и недовольства.

Вуламара пожала плечами.

— А ты бы меня послушал… тогда? — были ее слова, — или хоть кто-нибудь из… ваших — послушал бы? Я думаю, ты знаешь ответ. Всем вам было тогда не до меня. А теперь, когда пыль улеглась, и головы наши поостыли, можно и поговорить… порешать что-нибудь. Прийти к разумному решению… пускай и не вполне соответствующему вашим обычаям.

Затем, после паузы длиною в мгновенье, колдунья добавила:

— Не думаю, что невольников и прочих пленников стоит жалеть. В конце концов, всегда можно захватить новых. Народу в Империи Света много. И много на что его хватит.

9

Состоялся этот разговор около месяца назад. И, похоже, Вуламаре удалось-таки убедить Вольгрона в собственной правоте. Во всяком случае, невольники к тому времени успели более или менее привести разгромленную крепость в порядок. Однако потребность в пленниках почему-то не иссякала. Охотники вроде команды того всадника на черном коне все так же рыскали по дорогам и уцелевшим еще деревням. И продолжали сгонять попавшихся им людей к крепости, что успела превратиться в главный оплот варварского вторжения.

Если не для работ по восстановлению крепости… то для чего тогда?

Узнать ответ на этот вопрос Глебу вскорости предстояло самому. И, разумеется, примерить на собственной шкуре. Иных вариантов не было: Глеб оказался единственным трофеем, захваченным в той вылазке командой Тулькана Черного Всадника. Вернее, единственным трофеем, не считая лошадей. Притом, что потерял Тулькан более половины отряженных с ним бойцов.

Что до соседей-попутчиков Глеба, то эти двое под шумок успели сбежать. Глеб еще опасался, как бы они не прихватили пистолет, который он перед тем, как вмешаться в битву, спрятал под соломой в телеге.

Впрочем, хотя бы здесь повезло. Благо, на драгоценность пистолет и близко не походил, оценить же истинную его полезность парочке арестантов банально не хватило ума. Так что заветное оружие Глеб обнаружил ровно там, где и оставил. Но не избежал вопроса на его счет со стороны Черного Всадника.

«Скажите, что это оберег, — тут как тут оказался магический голос, не слышимый никому, кроме Глеба, — именно оберег, а не амулет, скажем, или талисман. К магическим предметам у варваров не просто предубеждение, но просто-таки физиологическая ненависть. Но вот носить на себе всякие побрякушки для удачи… вещи убитых врагов, например… или части тел — это у них почему-то в порядке вещей».