Охота на рэкетиров

Андрей отвернулся. Дал газ и закружил по территории базы. Отбросил попавшиеся на ходу «Жигули». Двое бандитов с криками отпрыгнули. Одному удалось уйти. Второй замешкался и исчез под бампером вездехода. Бандура выписал восьмерку. СТОшники стреляли из пакгаузов. «БМВ» где-то пряталось. В ангаре снова громыхнуло. Дым повалил такой, что всю базу быстро заволокло гарью и чадом. Клонящееся на запад солнце едва пробивалось сквозь повисший повсюду мрак. Картина была — прямо из фильма ужасов.

Выездные ворота оказались впереди и справа от Андрея. Он кинул последний взгляд на пылающий ангар и вывел грузовик на дорогу.

* * *

Первые полсотни километров Андрей не разжимал зубов. Тупо смотрел, как вездеход безжалостно подминает стройные побеги кукурузы, холодно констатировал их гибель, и молчал. Впрочем, разговаривать все равно стало не с кем. В кабине он был один, на дороге тоже. Безучастный к сменяющимся за стеклами картинкам, не думающий совершенно ни о чем.

Молчание, охватившее Андрея, было не столько внешним, сколько внутренним. Сознание куда-то провалилось, чувства испарились, будто пожар, уничтоживший Атасова и Гримо, выжег Андрея изнутри, оставив после себя одну обугленную корку.

Пальцы до белизны сжимали руль, ноги давили на педали. Машина подпрыгивала на кочках, штурмовала канавы и какие-то высохшие русла, скатывалась с пригорков и взбиралась на холмы. Проселок впереди, насыпь, ров или поля, песок или грязь — «Газону» было без разницы. Бандуре, в сущности — тоже. Выбирать дорогу и в голову не приходило. Завладев вездеходом, он потерял интерес даже к заброшенным грунтовкам. Держал на юг, и точка.

* * *

Солнце потихоньку клонилось к закату. День сменился вечером. Около шести путь пересекло железнодорожное полотно. Андрей включил понижающую передачу. «Газон» выехал на рельсы, легко пересек их и соскользнул с насыпи.

Вскоре Бандура выехал на широкую автомобильную дорогу. Действуя с методичностью зомби, достал карту, развернул на коленях. Идентифицировал трассу, как шоссе Р-62 — Николаевка-Симферополь. Проехал по асфальту километров десять и опять свернул вправо. Форсировал Западный Булганак, углубился в мир садов и полей. С ходу проскочил еще какую-то речушку. Тем временем небо принялось темнеть. Красноватые лучи солнца постепенно переходили в фиолет. Появились первые звезды. Пока тусклые и несмелые. Оставшиеся позади бескрайние кукурузные поля сменились бесконечными виноградниками. Местность стала холмистой. Все чаще начали попадаться обрывистые известковые склоны. Из земли торчали многотонные каменные глыбы.

Совершенно незаметно Андрей очутился в предгорьях. «Газон» выехал на укатанную грунтовку. Еще через четверть часа проселок обернулся головокружительным спуском. Дорога через скалистую горловину скатывалась в широченную долину, раскинувшуюся далеко внизу.

Бандура свернул с проселка и осторожно вывел грузовик на на самый край высокого горного кряжа.

Диск солнца покраснел, достигнув горизонта на западе. Прямо под ногами, далеко внизу, виднелось полотно автомобильной дороги, тонкое, словно черточка, нарисованная тушью на темно-зеленом бархате. За шоссе струились бесконечные полосы рельсов, похожие на натянутые по земле медные проволоки. К западу проглядывали миниатюрные крыши какого-то города. Вдоль линии горизонта, насколько хватало глаз, подымались заросшие лесом древние Крымские горы. Над ними плыли кучевые облака, серо-фиолетовые с востока, отливающие пурпуром на западе. Много выше кучевых, невозмутимо и совершенно неподвижно серебрились перистые.

Андрей молча стоял, очарованный удивительной картиной, пытаясь разглядеть море. Ему даже показалось, что где-то далеко, за кромкой гор, на краю небосклона проступила темно-синяя морская гладь. Море то было, или потемневшее небо, определить он не смог.

Андрей вздохнул. Уселся на высокую подножку вездехода. Опустил глаза к жесткой траве, пересыпанной колючками и непонятно откуда взявшимися маленькими белыми ракушками, закрученными в тонкие хрупкие воронки.

«Откуда вы здесь взялись?» — спросил у ракушек Андрей.

«Ты то сам откуда тут взялся?»