Охота на русалку

Антонина шла домой, низко опустив голову. Вот ведь и выручка, особо в последний месяц, была хорошей, все, что бы ни задумала, получалось, а почему-то на душе тревожно. И хотя причины не видела, какая-то тяжесть комом на душу легла.

Нет, ее не вызывали в милицию, хотя никто не приходил грабить ларек. Правда, закрывала она свое заведение на час позже, чем прежде. Вот так и в этот день возвращалась кособокой темной улочкой. Скользила, спотыкалась на каждом шагу. Зато другой путь был много длиннее.

Тонька давно перестала бояться мужиков, внезапно вылезающих из подворотен. Она сама себя убедила, что после ухода из притона до неузнаваемости состарилась, расплылась, стала уродливой и никому не нужной.

«Для чего живу? Сама себе надоела! Всюду одна. И никого вокруг, чтоб хотя бы пообщаться. У всех есть свои семьи, а я, как катях в луже, ни тепла, ни берега не имею. Что дальше будет?» — спрашивала саму себя.

Вот и подъезд дома. Сколько раз ей предлагали обменять свою однокомнатную с первого этажа на двухкомнатную на пятом. Старикам подниматься тяжело. Но ей не хочется даже думать о том! Какая разница, где жить? — думает женщина, и только хотела открыть дверь, услышала:

— Тоня!

Баба оглянулась. Вокруг никого. Сделала шаг в квартиру и снова услышала:

— Антонина! Да подними голову! Чего ты как запряженная ходишь? Ведь молодая и, говорят, еще красивая!

Увидела баба мужчину, стоявшего на верхней площадке.

— Я вас не помню! Откуда вы узнали мое имя?

— Знаешь меня, Тоня. Очень хорошо знакомы! — спускался человек по лестнице спешно.

Баба вгляделась в лицо молодого мужчины. Тот стоял в шаге от нее, искренне удивляясь:

— Напряги немного память. В заведении небезызвестной нам обоим Софьи виделись мы с тобой много раз. Тогда ты была веселее и беззаботнее. Хотя и теперь все так же привлекательна и оригинальна!

— У Софьи? Да там разве всех упомнишь? Тем более просто виделись! Таких я и вовсе не запоминала.

Не торопилась пускать гостя в квартиру. Смотрела на него холодно:

— В притоне нас было много. Всех навещаете?

— Ты мне всегда нравилась. Но не везло попасть к тебе. Сейчас нам никто не мешает. Может, по чашке кофе выпьем, с коньяком? — показал бутылку и кивнул на дверь квартиры.

— Я теперь вдова, не до утех мне!

— Тоня! Вдовствуют старухи, потому что никому не нужны. А ты себе жизнь не укорачивай. В ней и так мало радостей. Давай пообщаемся, проведем вечер вдвоем.

— А тебе что, девать себя некуда, не к кому пойти? — спросила баба.

— Хочу к тебе! Должно же повезти когда-нибудь.

Антонина открыла дверь, впустила гостя, вошла сама.

Мужик быстро и бесцеремонно обошел квартиру, заглянул в каждый угол. И говорил без умолку:

— Выходит, замужем была? А за кем? Твой муж выпивал?

— С чего взял? — надоела назойливость гостя.

— Обстановка слабая, старая, квартира убогая.

— Ты, видно, и такой не имеешь! — осекла Тонька.

— Э-э нет! У меня жилье просторное! — не согласился парень.

— На свалке, что ли?

— Не понял! Разве я похож на бомжа? — встал напротив, их взгляды встретились.

— Нет, не похож! — отступила баба на шаг от гостя.

— Зачем же обижаешь? — Он приблизился к Тоньке.

— Ну а ты чего мое заплевываешь? «Квартира маленькая, обстановка бедная…» Мне одной хватает и все устраивает. Я никого к себе силой не затаскиваю. С мужем жила, ему все тут нравилось!

— Я свое мнение сказал!

— Держи его при себе. Оно никому не нужно. А то в другом месте и попереть могут.

— Спасибо за совет! — рассмеялся гость.

— Ты что ж это, при хорошем жилье семьей не обзавелся? Иль не подобрал? А может, желающих нет?

— Баб полно! Этого добра хоть лопатой греби. Но средь них жену не сыщешь. Все считают себя непревзойденными красавицами. А попроси убрать и постирать, ничего не сможет. Приготовить и подавно! Потому мужики не хотят теперь жениться. Все перебиваются на временной связи. Кто-то содержанку иль постоянную любовницу имеет, другой — жену соседа иль друга предпочитает, третий с коллегой, можно и с однокурсницей. Но ненадолго. Женщины, как конфеты, яркие, сладкие, но стоит перебрать, откинет их приторность.

— Мужики и того хуже! Все сплошь потливые козлы! — фыркнула Тонька.

— Не все такие! — не согласился гость.

— Нам, бабам, виднее!

— А зачем тогда выходила замуж?

— Поначалу все за собой следят. Зато потом…

Гость подошел вплотную, попытался обнять:

— Я во всем постоянен…

— Так многие говорят, — вывернулась Тонька из-под его руки, окинула строгим взглядом.

— Тонь, чего дичишься? Иль не устала от одиночества? Я, может, чуть лучше других, ведь пришел в момент, когда тебе тяжко. Хочу скрасить твое одиночество, развеять хандру, вернуть искристую молодость. Ведь ты была так хороша собой. Зачем опустилась, поддалась бедам? Посмотри, в кого они тебя превратили. А ну приведи себя в порядок! Вернись из бабы в женщину!

— А зачем?

Глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Лицо помятое, отечное, в морщинах. Глаза словно провалились в затылок, бесцветные, синюшные губы сжаты в узкую полоску, волосы слежались в косицы.