Охота на Санитара

— А жаль. Я бы с удовольствием там отсиживался, когда проверки всякие приезжают. Или в дни перед зарплатой, когда уже денег не остается. По крайней мере, кормят и крыша есть над головой. Ладно, мы отвлеклись. По поводу тюрьмы идея здравая. Как-то я раньше не сообразил… Ты прав, именно там произошло нечто, что определяет нынешние поступки Артура.

* * *

Повезло. Сотрудник оперчасти, который курировал Заварова в период его содержания в СИЗО, оказался на месте и не был занят. На первый взгляд он производил впечатление человека обстоятельного и опытного, владеющего информацией о подопечном контингенте и несомненно способного оказать помощь в розыске Заварова.

Он предложил гостям сесть и, прежде чем начать разговор, включил электрический чайник.

— Заваров? Был такой, в «три-шесть-девять» сидел. Позавчера отпустили. Ваш сле-дак виноват! Надо было вовремя документы на продление срока готовить. Теперь у нас с этим строго. Не так давно проверка была, из прокуратуры и УИН [6]. Выявили одного хрена, которого должны были уже отпустить, а он все у нас парился. Мы-то знали, что бумаги подписаны, их с минуты на минуту подвезти должны были, вот и притормозили его на пару часов. А тут, как назло, проверяющие. Шум стоял такой, что в Москве было слышно. Кое-как отбрехались. Шефу объявили «неполное служебное», еще троим строгачи повесили. Сами понимаете, после этого никому из наших шею подставлять не охота. Вот Заварова и выпихнули, как только время пришло. Плохо, что я в тот день выходной был. Может, чего и придумал бы. По крайней мере, со следаком бы связался. Парнишка-то интересный был… А вас, получается, отрядили его изловить?

В двух словах Акулов прояснил ситуацию. Тюремный опер присвистнул.

— Ни фига себе каракатица получилась! Кто бы мог подумать?

— Ты же говоришь, что он тебя чем-то заинтересовал.

— Связался он не с теми людьми. Когда его привезли, со мной никто не связывался. Типа раскрыли мордобой, и ладно, а что у него еще за душой имеется, никого не волнует. Я, соответственно, и сунул его в ту «хату», где место было.

— Что за «хата»?

— Номер 369, я уже говорил. При наших условиях — довольно комфортная. Сидит восемь человек. Семеро ничего из себя не представляют, а вот восьмой… Восьмого РУБОП приземлял, за ним просили приглядеть особо.

Александр Графов, кличка Дракула, из авторитетов средней руки.

Волгин и Акулов переглянулись.

— Что, сталкивались? — спросил оперативник СИЗО.

— Самим не приходилось, но наслышаны. И кое-кто из его ребят у нас мелькал. Он ведь, скотина, в основном на территории нашего района базировался…

9. Тюрьма.

Сентябрь и октябрь 2000 года

После отбоя продолжали смотреть телевизор. Знали, что сегодняшняя смена надзирателей не цепляется к таким вещам, если их специально не злить и если в СИЗО не отирается какое-нибудь высокое начальство.

Еще не так давно «три-шесть-девять» была самой обычной камерой. Относительно чистенькой и не перегруженной постояльцами, но и только. Каких-либо излишеств в ней не водилось.

Излишества появились через неделю после того, как «заехал» Графов. Радиоприемник, телевизор, электронные игры, популярные журналы и книги легкого жанра. Кое-что из этого было запрещено и периодически изымалось, но с такой же периодичностью появлялось вновь. Как и сотовый телефон. Четыре «трубки» осели в сейфах оперчасти, но у Дракулы неизменно оказывалась новая, и по ночам он связывался с оставшимися на воле сподвижниками. Подолгу старался не говорить и важных тем не касался, опасаясь, что хитрые рубоповцы могут его прослушивать.

По телевизору шел старый штатовский боевик. Дешевка, сбацанная в середине восьмидесятых. Ни одного приличного актера, ни одного оригинального сюжетного хода. Даже сам режиссер, наверное, не смотрел ленту после монтажа. Склепали — и ладно. Для третьего мира сойдет.

Артур лежал на своих нарах. Лежал на животе, положив подбородок на руки. Вроде бы следил за ходом фильма, на самом деле — обдумывал свое положение. Минуло тринадцать дней с тех пор, как его «закрыли». Первый шок прошел, разум сбросил защитную пелену безразличия, стал просчитывать варианты спасения.