Охота на Санитара

Света пренебрежительно фыркнула: на нее Заваров впечатления не произвел. Чуть позже, когда он, привлеченный каким-то шумом, отошел на расстояние, с которого не мог услышать их разговор, Света повторила слова, некогда сказанные ее одноклассницей по поводу Игоря:

– Чего ты телишься? Такого мужика надо хватать обеими рукам, отбирать паспорт и волочить в загс.

– Куда там мне, – вздохнула сменщица, на которой «висели» старенькие родители, малолетний ребенок и долги мужа, сбежавшего от кредиторов в неизвестном направлении. – Это ты не теряйся.

– Надо мне такое счастье!

– Счастья всем хочется…

Через несколько дней, слегка опоздав на пересменку, вместо привычного милицейского пенсионера она увидела индейского Рэмбо.

– Артур, – представился он и молчал до тех пор, пока Света не «посчиталась» и не отпустила отработавшую свое продавщицу.

Потом он, правда, тоже продолжал молчать, так что пришлось начинать диалог самой. Не потому, что он понравился и хотелось развить отношения, а просто так. Чтоб не скучать, наверное.

– С Петровичем ничего не случилось?

– Он в порядке, просто мы поменялись.

– На один раз?

– Навсегда.

– Чего так?

– Просто ты мне понравилась. Не найдя, что ответить, Света принялась вытирать тряпкой прилавок. Когда почувствовала, что это занятие затянулось и она выглядит глуповато, спросила:

– А ты принес с собой дощечку?

– Кого?

– Ну эту фигню, по которой ты все время молотишь.

– Это не фигня. – Заваров отвернулся, и Света сочла необходимым извиниться.

– Прости, – сказала она тремя минутами позже, – я не хотела тебя обидеть. Ляпнула, не подумав, что для тебя это может быть важно.

– Меня обидеть невозможно.

Собственно, до конца смены они практически ни о чем больше не говорили. Свету это одновременно и раздражало, и забавляло… И настраивало на определенные мысли.

Во время следующего дежурства Артур «базаром развел» троих братков, подваливших к ларьку покачать права по поводу купленной якобы бодяжной водки. Света не сомневалась, что драки не избежать, готовилась, когда она начнется, бросить все и бежать искать помощи, но обошлось. Странным образом присмирев, отморозки сели в расхристанную «Самару» и убрались восвояси.

– Проще было им стошку отдать, – заметила Света, когда Артур вернулся в ларек. – Зачем было так нарываться?

– Вот именно, зачем было им так нарываться? А если всем давать, так давалка быстро отвалится.

– Нет, обязательно надо подраться!

– Мужчина иногда должен драться. Если, конечно, за правое дело. За свою женщину, например.

– Один уже…– Света прикусила язык, отвернулась к висевшему на стене зеркальцу, резкими движениями стала поправлять прическу.

Она чувствовала, что Артур на нее внимательно смотрит, и это ей нравилось.

Впервые после гибели Игоря мужской взгляд заставил ее испытать волнение.

При всем желании она не могла избавиться от параллелей. Оба – сильные, надежные, молчаливые. Серьезные. Не торопыги, стремящиеся переспать с женщиной прежде, чем случится какая-нибудь история и станет ясно, как мало они из себя представляют на самом деле. Однажды был такой поклонник: петушился, шептал жаркие клятвы и однажды поздним вечером обделался, когда к ним подвалили двое подвыпивших юнцов, чтобы попросить сигарету и «занять» денег на пиво.

– Я бы справился с ними обоими, – говорил поклонник, когда захлопнулась дверь подъезда, отгородив их от полного опасностей внешнего мира. – Но эта картина могла плохо сказаться на твоей психике. Сто рублей – не деньги, я завтра больше заработаю…

Эта сценка семилетней давности вспомнилась, пока Светлана причесывалась. Она представила Артура в той ситуации… И попросила прощения у Игоря.

– Чтобы чувствовать себя уверенно при разговоре с дуболомами, надо время от времени в одиночестве стучать по дереву, – сказал Артур, вжикая «молнией» спортивной сумки и вынимая свой тренировочный снаряд.

– Ты сам это придумал?

– Мне объяснил это… Один хороший человек. Потом он погиб.

Света была удивлена, когда узнала возраст Артура. Только-только двадцать один год исполнился; всего несколько месяцев, как демобилизовался из армии! Она старше его на два с половиной года…

– Ну и что? Внешне этого незаметно, – невозмутимо сказал Заваров и, подумав, добавил: – Тем более, ты выглядишь намного моложе.

Потом она узнала, что он воевал в Чечне, куда отправился добровольцем:

– А что было делать? В тыловых обозах отсиживаться?

Он поцеловал ее в то утро, когда пошел впервые проводить до дому. Помимо воли, она ответила, но быстро оторвалась от него, погрозила пальчиком и, быстро взбежав по ступенькам, скрылась в своей квартире. Долго сидела на кровати, тяжело дыша; голова кружилась.