Охота на шакалов

— Я смотрю, ты ведешь себя, как настоящий мужчина. Не пытаешься упасть в ноги, просить пощады, почему? Может, я прощу тебя и оставлю жизнь, ну! Проси меня, цепляйся за последнюю возможность!

Видно было, что Хасану не очень нравилось поведение жертвы — он привык к другому — мольбам, истерике, обморокам, но такого опасного спокойствия не ожидал и воспринимал поведение Виктора нервно.

— Что, героя из себя строишь? Ради кого и чего ты сейчас сдохнешь?

Виктор плюнул прямо в лицо Хасану, тем самым прервав этот словесный понос. Хозяин бандитского логова достал платок и медленно вытер лицо.

— Ну что ж, свинья, отправляйся на корм шакалам! Трость! — приказал он своему телохранителю.

Но Хасану не суждено было совершить очередное убийство. Виктор, повернувшись, выбросил прямо под ноги палачу смертельный сюрприз. Феликс и увлекаемый им Валентин бросились на землю.

Яркая вспышка и оглушительный взрыв потрясли плато. Горы, подхватив эхом удаляющийся отзвук взрыва, наконец смолкли. Поднятая густая пыль постепенно рассеивалась под слабым ночным ветром. Феликс поднялся. На месте, где еще недавно стояли Хасан и его телохранители, образовалась небольшая воронка. Обезображенные трупы палачей валялись в неестественных позах. У самого Хасана вся нижняя часть тела была разворочена, от головы осталась только затылочная часть — видимо, в последнюю секунду он машинально посмотрел себе под ноги. Телохранители, вернее, их тела, пострадали меньше, но и они погибли мгновенно — вся мощь взрыва досталась им троим. Невдалеке валялась трость. Феликс подобрал ее и подошел к краю пропасти, где недавно стоял Виктор, затем отчаянным жестом закинул ее в пропасть. Все было кончено!

…Феликс, оторвавшись от воспоминаний, посмотрел на часы. Времени прошло достаточно, чтобы Виктор отдохнул. Пора домой. Он рассчитался, вышел из кафе и, подняв ворот куртки, под дождем направился домой — туда, где его впервые за последние месяцы не поджидало одиночество, где были рады его приходу.

Часть II. КРОВЬ НА ИГЛЕ

Тем временем в другом городе, за сотни километров отсюда, Семен Дмитриевич Гальянов, удобно расположившись в кресле своего уютного кабинета, ждал телефонного звонка. Час был поздний, но ему было не до сна. Бессонница за последнее время стала неотъемлемой частью его существования. Тишь кабинета, мерное постукивание старинных часов, мелкая дробь осеннего затяжного дождя в широкое окно — все это располагало к размышлению. А поразмышлять было о чем. Уже не в первый раз он анализировал свой жизненный путь. О чем думал Семен Дмитриевич? Что тяготило его и лишало нормального сна? Его, внешне добропорядочного, интеллигентного и благополучного во всех отношениях человека?

А дело было в том, что несколько последних лет Семен Дмитриевич Гальянов вел двойную жизнь.

Внешнюю — жизнь одного из заместителей главы администрации не самой провинциальной области в центре России.

И тайную — тщательно скрытую от посторонних глаз, требующую постоянного нервного напряжения, жизнь одного из руководителей преступного сообщества, промышлявшего преимущественно поставкой в регион и дальнейшим распространением наркотиков.

Семен Дмитриевич неоднократно задавал себе вопрос, особенно в такие бессонные ночи: как он, человек, в принципе неплохой, искренне не желающий никому зла, стал тем, кем стал? Как дал втянуть себя в опасный, грязный бизнес? Семену Дмитриевичу было очень жалко себя, но он как человек, способный к объективному самоанализу, прекрасно понимал, как ни горько это признать, что во всем виноват только он сам и никто другой. Виноват в том, что вступил на опасный путь, ведущий в никуда. Хотя и некоторые обстоятельства сыграли немаловажную роль, но у него всегда был выбор. Выбор жесткий, но был. И вот тогда холодный расчет и прессинг отца — одного из партийных бонз уже исчезнувшей, как Атлантида, страны — сыграл, как ни странно по отношению к собственному сыну, свою роковую роль. Если бы Гальянов не подчинился в свое время безжалостному решению отца, то все было бы совершенно по-другому.