Охота на скребера

— Док послал за ними Рамзая. Это очень плохой и очень страшный человек. Он всегда привозит людей, и друзей твоих он обязательно привезёт, да. Ты знаешь, Док, тебе придётся резать своих друзей… Это точно, да, — снова кивнул, добродушно улыбаясь.

Я так и представил, как этот даун расчленяет тело, так же добродушно улыбаясь.

Внутри у меня всё перевернулось, будто организм поменял полярность, перепутав органы местами. Есть перехотелось, захотелось голыми руками вырвать сердце этому улыбчивому идиоту. Я вновь почувствовал то, казалось, забытое ощущение, но посмотрев на Тундру, перевёл глаза на еду и продолжил трапезу, запихивая в себя куски мяса насильно. Жевал и глотал, не ощущая вкуса.

Тундра, сидевший на стуле, внимательно наблюдал за мной, но он больше не произнёс ни слова. Дождавшись, когда я доел и выпил живчик, убрал стол на место, поставил мне капельницу, собрал на поднос посуду и так же молча вышел, не забыв замкнуть железную дверь.

У меня сложилось двоякое мнение об этом человеке…

Я лежал, пялясь в голубой потолок, и думал о том, как бы предупредить друзей об опасности… Так и уснул.

* * *

Проснулся — кругом непроглядная мгла.

— Где я? — мысли запрыгали, собираясь в кучу, вырисовывая картинки.

Ощупал пространство вокруг себя. Штатива с капельницей в зоне досягаемости моих рук — нет. Тумба и стена, с другой стороны кровати, — на месте

Понятно, значит, я там же, только сейчас ночь. Свет от звёзд в окошко не пробивался, наверно, на улице пасмурно.

В этом регионе было гораздо холоднее, чем у нас, и дожди шли намного чаще.

Я встал и, выставив перед собой руки, пошёл в туалет. Нащупал выключатель. Свет загорелся, осветив старую уборную с проржавевшей, но вполне работающей сантехникой. Зеркала на месте не было. О его местонахождении напоминали лишь дырка от дюбеля в стене и ровный квадрат хорошо сохранившейся краски.

Я более внимательно осмотрел свои повреждения и пришёл к выводу, что мне несказанно повезло. Будь эта рана на внутренней стороне бедра чуть выше, не стоять мне сейчас на этом месте. До бедренной артерии оставалось меньше сантиметра.

Окончив внешний осмотр, я сделал свои дела, выпил воды и, не выключая свет, похромал к кровати. Там, уже в расслабленном состоянии приступил к внутреннему осмотру и лечению своих пострадавших органов. Силы быстро закончились, но сделать успел многое.

Главное, я подлечил свой несчастный мозг, отбитую печень и левую почку, которая, практически, разорвалась напополам от сильнейшего удара.

Опять же, удивился, как я остался жив после такого. Пробитое лёгкое, три сломанных ребра, раздробленная ключица, переломанные пальцы на обеих руках, выбитая лодыжка и хорошие такие, глубокие порезы на левом боку, руках и ногах, лицо тоже посекло мелкими порезами, как и в тот раз, при взрыве кусача.

Наружные повреждения я оставил как есть, но внутренние постарался «починить» по максимуму, пока в глухой сон не вырубился, энергетически истощённый почти под ноль.

* * *

— Ты крепко спишь, коллега, — на стуле, закинув ногу на ногу, сидел Док, внимательно глядя мне в глаза.

Тундра стоял у изголовья моей кровати.

Это он меня разбудил, ощутимо тряхнув за плечо.

— Садись завтракать. Давно не ел в достойной компании, а то всё один да один. Кстати, чего и тебе не советую.

— О чём ты?

— Не садись с подчинёнными низшего уровня за один стол. Офицеры должны обедать с офицерами, а не хлебать щи из одного котла с солдатами. Понял?

— А… Да не проблема.

— Ну, в таком случае, присаживайся. Завтрак стынет. — Приглашающе помахал.

Накрытый белой скатертью стол и вышитые салфетки, напомнили мне недавнее чаепитие: тарелки из дорогого фарфора, золотые приборы… Вот, только, «офицер» не был похож на истинного арийца. Слишком неправильное строение черепа просто кричало о его непринадлежности к этой расе, к тому же, идейный ариец ни за что в жизни ни сел бы за один стол с молдаванином. (Брат Кира не сел, даже близко к столу не придвинулся). Я, хоть, и не чистокровный, но моя внешность ясно указывала на принадлежность к этой нации. В общем, сделал я вывод, что этот Док, ни кто иной, как банальный выпендрёжник, который хочет казаться лучше и выше остальных.

Я молча встал и, сильно хромая, пошатываясь, направился к столу. Тундра подхватил меня под руку, помог дойти до стула и сесть.

Передо мной на тарелке лежал слегка поджаренный тост из белого хлеба, на нём четыре тонкие обжаренные колбаски, накрытые тонким, но объёмным ломтём бекона, на котором, довершая композицию, дымилась горячая яичница с веточкой свежей петрушки. Стакан цитрусового сока и кексы с сахарной пудрой завершали завтрак.

Ел я медленно, несмотря на зверский голод, старательно показывая, насколько мне больно и неприятно любое движение.