Охота на Скунса

За десять дней беспрерывной работы они выбили в горе довольно основательную пещеру, и Роман считал, что дело идет к концу. Добытое золото они взвешивали вечером. Это был торжественный ритуал. Роман по старой привычке вел рабочий дневник, где особым шифром записывал цифры ежедневной добычи. Жила не истончалась, и общий вес подходил к пятнадцати килограммам. Этого было достаточно. По два с половиной кило на брата и пять кило Роману. В пересчете на баксы общая сумма тянула на энное количество баксов. Или на максимальный срок, потому что большая партия увеличивала риск. Они надеялись поработать последний день, выпив по граммулечке, проспать ночь и с утра отправиться восвояси. Роман предполагал, что они доберутся до ближайшей пристани и туристское их снаряжение ни у кого не вызовет подозрений.

* * *

Двадцать пять минут третьего Колю Савина разбудил Роман. Тот после первого толчка зашевелился в своем спальном мешке, расстегнул молнию, вылез, стараясь не шуметь, из палатки, помахал руками, чтобы окончательно проснуться, и заступил на дежурство.

Роман передал ему охотничье ружье, заряженное картечью. Документы на ружье, как и все остальные бумаги, были у них в исправности.

Ночи, особенно ближе к утру, становились холоднее, и Коля вытащил из палатки теплую куртку солдата войск НАТО, купленную в сэконд-хэнде почти задаром. Надев куртку, он сел на пенку и, привалившись спиной к сосне, поставил ружье между колен. Как ни странно, ночное дежурство Коля любил. Ему нравилось, глядя в далекое черное небо с мерцающими звездами, мечтать о тех днях, когда, сплавив золото, они обзаведутся деньгами и вернутся домой.

Он в деталях представлял, как откроет ему дверь жена Вера, а он выставит перед ней спрятанный за спиной букет дорогих роз. Она счастливо засмеется, а он, сбросив рюкзак у двери, потащит ее в комнату, и они станут целоваться как тогда, до свадьбы. А потом скажет: «Идем в магазин». И приведет ее туда, где продают самую дорогую и красивую одежду. «Выбирай все, что нравится». Верка сначала испугается, и тогда он сам поведет ее по магазину или попросит продавщицу: «Подберите моей жене все, что у вас есть — только самое красивое». Они давно уже не покупали новое и даже несколько раз не ходили в гости, оттого, что Верке было нечего надеть, да и денег на подарок хозяевам тоже не было. Верка с испугом станет допытываться, откуда столько денег. А он скажет так легко и свободно: «Заработал. Уметь надо!» Пусть даже половина заработка на это уйдет. Зато другую половину они станут тратить разумно, чтоб хватило на год, а то и на два. Сыну каждый день покупать фрукты. Себе он купит хороший компьютер, последний пентиум. А с личным компьютером человек, имеющий мозги, сейчас не пропадет. Заплатит за Интернет на год вперед, выберет ночные часы, они в два раза дешевле, и заработок сразу пойдет постоянным ручейком. С компьютером он и диссертацию быстро закончит. Небо на востоке уже посветлело, и скоро из-за горизонта должны были показаться первые солнечные лучи. Коля Савин слегка разгреб угли, чтобы добраться до мерцающих алым светом, положил бересту, несколько поленцев и повесил низко над вспыхнувшим огнем закопченный чайник. Рядышком он поставил котел с кашей, чтобы и она согревалась понемногу, и снова уселся мечтать.

Его мечтания прервал треск ломающейся невдалеке сухой ветки. Он попытался всмотреться в сторону, откуда донесся треск, но там были еще сумерки и распластывался над землей негустыми полосами туман.

Внезапно из этого сумеречного тумана выплыли две человеческие фигуры. Коля сразу вскочил и понял, что обе фигуры держат наизготовку стволы — ружья или автоматы. Одна из фигур тут же миролюбиво приложила к губам палец, улыбнулась и покачала головой.

От волнения горло Коли перехватил спазм. Все же он успел продавить крик «Тревога!», а потом, почти не целясь, выстрелил. Следом за его выстрелом прогремели два других. Подрезанный ими, он упал под сосну, рядом с которой отсидел половину ночи.

Викуля, Роман и Степа

Роман в этой жизни не доверял никому, кроме своей жены. Отдав много лет геологоразведке, самым главным качеством в человеке он считал верность. В жене своей он не ошибался — она была очень верной любовницей. Можно сказать, показательно-образцовой в своей верности. В муже она разочаровалась лет пятнадцать назад.

— Ну что за радость! — жаловалась она своему молодому дальнему родственнику Степе, такому дальнему, что степень их родства едва прослеживалась туманной черточкой в океане жизни. — Сначала уходит на полгода в свою экспедицию. А потом вернется — и даже не поласкает как следует. Не то что вы, Степочка, вы такой внимательный! А ведь женщина — как цветок, она без ласки и нежности вянет!

— Викуля, я просто удивляюсь, глядя на вас! — утешал ее родственник Степа. — Вы такая красивая, такая возвышенная, да любой мужчина был бы счастлив быть с вами рядом! Только позовите!