Охота на смотрящего

Баба вышла из вагона, и тут Митяй едва ее не упустил – с трудом отыскал, пробираясь через людскую толчею. Выйдя на улицу, девушка зашагала к Литейному. Митяй перешел на другую сторону. Дойдя до пятиэтажного сталинского дома, она свернула в подъезд.

Едва женщина скрылась за входной дверью, Митяй перебежал к дому и крадучись вошел в парадное. Он услышал грохот двери лифта. Заглянув в подъезд и удостоверившись, что лифт отъехал, Митяй поспешил к лестнице. Задрав голову вверх, он проследил за поднимающейся петлей лифтового кабеля. На четвертом этаже кабина остановилась.

Он продолжал тихо красться по лестнице.

Марианна порылась в сумочке, но ключей не нашла. Странно. Неужели оставила их на работе? Она на всякий случай позвонила в дверь – может быть, Виктор уже дома? Нет. Делать нечего. Придется ехать к себе на Васильевский. Женщина потопталась еще минуту у закрытой двери и вернулась в лифт. Отъезжая вниз, сквозь сетчатое ограждение она успела заметить, как по лестнице вверх поспешно взбежал крупный мужчина.

Так, блин! Уж не к своему ли дружку ты, стерва, бегала? Митяй спустился с пятого на четвертый и подошел к двери, куда только что звонила эта баба. Он позвонил и прильнул ухом к пыльной обивке. Никого.

Ладно, подождем.

Он поднялся на пролет и встал у окна. Отсюда ему отлично был виден весь Литейный.

Глава 16 Побегушник

Еще месяц назад Варяг даже не мог представить себя в бегах, а сейчас, находясь за пределами колонии, он вел себя как бывалый побегушник: чутко прислушивался к малейшему шороху и, стараясь не потерять драгоценных секунд, уходил все глубже и глубже в тайгу. Брести приходилось по болоту, по зыбкой чавкающей топи. Погони не было: видимо, буза в лагере занимала охрану куда больше, чем бегство кого-то из заключенных.

Несколько раз Варягу чудилось, что из темноты, прямо на него, выходит отряд красноперых, и он, не раздумывая, тут же погружался по самое горло в вонючую, мерзкую жижу. Но потом, убедившись, что ошибся, поднимался вновь и опять брел на север, шаг за шагом удаляясь от стылой тюремной обители.

Воспитанный на воровских традициях, Варяг никогда не понимал бродяг, пускающихся в бега. После каждого побега они до предела усложняли собственное существование; им часто доставалось не только от администрации, но и от своих приятелей-зэков, для которых тюремное сидение и без того тяжелейшее испытание, а с исчезновением побегушника становится и вовсе невыносимым: администрация с такой яростью начинала наваливаться на зэков, как будто именно они «сделали ноги».

К побегушникам у хозяина лагеря всегда возникала «особая любовь» и вырабатывалось особое отношение: на грудь им нашивались красные полоски – с тем расчетом, чтобы их можно было заприметить издалека. На поверках побегушникам запрещалось прятаться в глубине строя, полагалось стоять на виду, выкрикивали их отдельным списком, называя каждого пофамильно.

Болото заканчивалось.

Впереди в темноте виднелся невысокий пригорок. Варяг ускорил шаг, но неожиданно оступился и едва не подвернул ногу. Он выругался, укоряя себя за неосторожность.

Самое главное в дороге – разумеется, ноги. Их полагалось беречь. По откровениям опытных ходоков он знал, что важно продержаться сутки, останавливаться нельзя, не полагалось впадать в эйфорию от навалившегося ощущения свободы.

Но главное все-таки – это не сбить ноги!

Владислав выбрался из болота на пригорок и оглянулся – зона уже пряталась за горизонт. С этого расстояния уже почти не было слышно выстрелов, лишь над тайгой мелькали лучи прожекторов.

Быстрым шагом Варяг спустился в распадок, где в темноте слышалось журчание ручья. Мулла заверил, что сделает все возможное, чтобы Варяг имел в запасе три-четыре часа чистого времени. Прежде чем организовать погоню, подполковнику Беспалому придется навести порядок на зоне, справиться с бунтующими зэками, разобраться в обстановке, всех пересчитать, выяснить, кто подался в бега. На все это уйдет немалое время, за которое Варяг сможет углубиться в тайгу.

Вертухаи Варяга не пугали – их можно обойти, обмануть, от них можно спрятаться в лесу. Собаки – вот настоящее зло! Горластые бестии способны разыскать даже иголку в стоге сена, а беглый зэк в тайге для них совсем легкая добыча. Варяг знал, каких именно псов спустит на него охрана – на зоне их четыре, четыре свирепых «кавказца». Два пса были им прикормленные, и Варяг был уверен, что они вспомнят, из чьих рук получали мясо, вспомнят даже тогда, когда солдаты станут травить его кобелями всерьез.

С двумя другими – Абреком и Лютым – дело обстояло сложнее.