Охота на Сокола

«… Лети, „Сокол“, лети… Возвращайся ко мне, пока спит твой изможденный носитель, пока его истерзанный острыми когтями разум не в силах контролировать полет гордой птицы. Я жду тебя, мой благородный хищник, ты нужен мне для великих свершений. Нас ждут миллиарды, наш путь освещают лучи восходящего солнца победы и славы, нам готовы покориться пространство и время… Лети к своему создателю, электронный хищник, повелитель машин…»

Барков отчетливо слышал эти слова, но готов был поклясться, что они пришли извне. Не от второго «я», хотя голос был похожим, а именно извне. Сам он не смог бы выдумать такой текст, да и к чему? Призывать «Сокола» ему было не нужно, все мысли, наоборот, крутились вокруг избавления от паразита. Да и великие свершения в Сашины планы не входили. А еще тональность пришедших в голову слов чем-то напоминала бездушные реплики самого «Сокола».

«Создатель…» Вообще-то Владислав Валерьевич о чем-то таком говорил. Сухопаров лишь развил тему, а придумал «Сокола» другой человек. Вот только он исчез после скандала с «неводом» и раскола рабочей группы на «черных» и «красных». А что, если он не исчез? То есть исчез, но лишь из поля зрения бывших сотрудников. Или же легенда о его исчезновении была придумана для конспирации, а на самом деле он по-прежнему работает на «красных». Нет, тогда бы Сухопаров не искал недостающие звенья и не попался бы на уловку Семенова. Получается, что если создатель «Сокола» и выжил, то наблюдает за происходящим со стороны, не вмешиваясь. Вернее, наблюдал до последнего времени. Сейчас, похоже, решил вмешаться, решил вернуть себе потерянное прошлое и тем самым обеспечить будущее. О каких, интересно узнать, миллиардах толковал этот создатель? О миллиардах евро или о людях? Что за слава ждет «Сокола»? Впрочем, неважно. Если создатель желает занять место Баркова в симбиозе с «Соколом», флаг ему в руки. Не нужны никакие горы евро и лучи славы, лишь бы оставили в покое. А чтобы оставили в покое, следует… Барков поймал неплохую мысль и тут же спрятал ее подальше, заменив иносказанием, чтобы раньше времени не выдать ее «Соколу». «Как говорили в одной старинной комедии: „Кто нам мешает, тот нам и поможет!“ Понимаешь меня, товарищ симбионт? Нет? Вот и отлично. Надо только выбрать момент и озвучить эту мысль, когда исправлять ситуацию будет поздно, даже всесильному „Соколу“…»

Саша окончательно проснулся и открыл глаза. Впереди раскинулся ослепляющий лазурный простор. Бесконечное безоблачное небо и яркое солнце почти в зените. Земля внизу подернута дымкой, которая превращает пейзаж в сплошную серебристо-зеленую фреску. По ней змеятся блестящие трещинки речушек и сверкают пятна озер, она рябит зелеными волнами лесов и искажается пленкой горячего марева, подрагивающего над серыми лентами дорог. Она живет…

В отличие от того, кто летит над ней на борту вертушки и уже плохо понимает, жив он или мертв. Человек он или машина на биологическом шасси. Барков снял гарнитуру и развернул кресло внутрь салона. Автопилот обойдется и без тупого взгляда полусонного горе-летчика, а смотреть вниз — только еще глубже погружаться в мутное море сомнений и депрессии.

— Нет, в СМИ обращаться никак нельзя! — помогая себе жестами, заявил Климов, уже давно покинувший пост штурмана и теперь ерзающий в горячке спора на пассажирском диване.

— У меня есть знакомые на четвертом канале, — твердо возразила Лена. — Они помогут! Иначе эти солдафоны от нас никогда не отстанут.

Саша прислушался. В салоне шла оживленная дискуссия. Лена была на удивление бодрой и собранной. Наверное, убедила себя, что все уже позади. Она покачивала задремавшего, несмотря на шум моторов, сына и упрямо отстаивала единственно верную точку зрения. Она всегда считала, что права, а после того как стала мамой, ее уверенность в собственной правоте стала просто непоколебимой. Раньше эта черта ее характера Баркова забавляла, теперь же начинала раздражать. Как можно быть в чем-то уверенным после таких встрясок?

— И что вы скажете репортерам? — спокойно спросила Ольга. — «Мой муж — жертва секретных экспериментов? Созданный в военных лабораториях киборг, сбежавший от сумасшедших ученых супермен»? И как вы будете жить после такого заявления?

— Нормально будем жить. — Лена упрямо помотала головой. — Другого пути у нас нет!

— В этом случае вам не избежать общественной изоляции. Если не явной, то подспудной. Телеканалы сделают из вас звезд ровно на сутки, а затем вокруг воцарится вакуум. Вы потеряете не только знакомых, но даже самых близких друзей. Потому что вас будут бояться. Люди не любят отклонений от нормы. В любую сторону. Не любят и боятся.

— Ничего такого не произойдет! Мы справимся. А если кто-то испугается — значит, грош им цена, таким друзьям! К тому же мы заставим экспериментаторов избавить Сашу от этого… «Сокола», и все станет как прежде.