Охота на сокола.

Через тонкие дощатые стены времянки слышалось звонкое многоголосье поющих птиц, и пробивающийся сверху, сквозь густые кроны, дневной свет хоть и не был очень ярким, но всё же достаточно освещал теперь уже отмытое от пыли и грязи помещение, посреди которого возвышался Хок, с должным удовлетворением созерцая результаты своего труда, расставив ноги на ширину плеч и уперев руки в бока.

Полы в комнате он вымыл трижды — так, чтобы по ним можно было ходить даже босиком. Запах влажной древесины приятно вился в воздухе, создавая ощущение свежести и чистоты.

Повернув голову к кровати, Хок наткнулся на пристальный взгляд Фло и широко улыбнулся. Пока он убирался, девушка несколько раз проваливалась в полудрёму, и сейчас по лёгкому румянцу на её щеках и ясности в глазах можно было предположить, что сон и лекарства пошли ей на пользу.

- Привет! — подмигнул Хок. — Как самочувствие?

Фло рассеянно пожала плечами и еще чуть хрипловато после сна ответила:

- Вроде нормально. Г олова уже не болит.

- Отлично. А я с уборкой закончил, так что можем идти мыться! — радостно заявил он.

Вьгащив из рюкзака комплект экспроприированной на станции чистой одежды для Фло, он перекинул его себе через плечо и, подойдя к девушке, подал ей обе руки:

- Давай, помогу подняться.

Фло с подозрением посмотрела сначала на протянутые к ней ладони, а затем на довольную физиономию Хока.

- Никуда я с тобой не пойду, — с опаской отодвинулась к стенке она.

- Нет, Цветочек, так не годится! Мы же договаривались! Тебе надо искупаться. Во-первых, волосы от крови отмыть, чтобы я мог рану обработать и сменить повязку, во-вторых, где я тебя только не валял…

Нагнувшись, Хок бесцеремонно подхватил Фло на руки, но та, задёргавшись в его объятиях, возмущённо взвизгнула:

- Хоккинс, отстань от меня! Я не против мытья, но отказываюсь это делать вместе с тобой!

- Цветочек, я свет еще не исправил. В душевой темно и тесно, — настоял он. — Не д. бог, поскользнёшься и опять головой ударишься. Что я делать буду?

- Я протестую! — вдруг выпалила Фло. — Это нарушение четвёртой поправки конституции о правах человека! — и Хок изумлённо остановился, уставившись на девушку, хлопающую губами, словно рыба, которую вытащили в сачке из воды.

- Чего? — насмешливо приподнял брови он.

- Каждый имеет право на личную неприкосновенность и без добровольного согласи: не может быть принуждён к каким-либо действиям!

- Ну, ты и загнула, Цветочек! — хмыкнул Хок. — Нет, мы с тобой однозначно разные книжки читали!

- Я требую немедленно поставить меня и на пол!

- Тре-ебуешь… — весело протянул Хок и лукаво прищурился: — А иначе что?

- Я буду кричать! — нервно выдала Цветочек, и мужчина прыснул со смеху.

- Цветочек, вообще-то я тебя мыть, а не насиловать собираюсь. Там темень — хоть глаза выколи! Я тебя даже видеть не буду.

- Хоккинс, ты что, издеваешься? Совсем ничего не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты меня голую трогал! Я в состоянии позаботиться о себе сама!

- Что, даже спинку потереть не дашь? — невинно поинтересовался он. — А я бы на твоём месте не отказался.

Цветочек стала розовой, как помидорка, и так уморительно запыхтела, что Хок еле сдержал рвущийся из груди смех. Занеся девушку в санузел, он поставил её под лейкой и, сложив стопку одежды на умывальнике, снял с полки бутылочку с гелем, а затем всунул её Фло в руки.

- Я не буду закрывать дверь, чтобы ты хоть немного могла ориентироваться в пространстве. Обещаю не подглядывать, но если услышу грохот или крик — не обессудь…

- У меня уже не кружится голова, и слабость прошла, — оправдываясь, пробубнила Фло, а затем, сердито зыкнув на так и не покинувшего помещение Хока, возмущённо прошипела: — Ты уйдёшь когда-нибудь, Хоккинс? Я в туалет хочу!

- Это карма, Цветочек, — шепнул Хок. — Тебе не кажется, что мы поменялись местами?

- Мелко, Хоккинс, мстить женщине за то, что она по долгу службы два раза видела твой голый зад, — возмутилась Фло, и Хок, не выдержав, громко расхохотался.

- Я рядом, если что, — покидая туалетную комнату, обронил он и, не желая больше смущать девушку, пошёл к столу, чтобы немного перекусить, пока она будет мыться.

Разобрав банки с продуктами, он смешал тушёнку с консервированной кашей, подогрел смесь посильнее, чтобы к моменту возвращения Фло в комнату еда ещё не остыла, затем постелил девушке чистую постель, и с чувством хорошо исполненного долга присел на скамью, поглощая свою порцию завтрака.

Через неприкрытую дверь душевой доносился звук льющейся воды, и в какой-то момент Хок понял, что прислушиваясь к нему, начинает рисовать в своей голове совершенно непристойные картинки обнажённой Дэверо, гибкое тело которой омывают упругие струи. Каша мигом стала поперёк горла, а мысли из разряда непристойных плавно перетекли в развратные. Мгновенно отреагировав на них, мужская физиология крайне неделикатно напомнила Хоку, что женщины у него не было достаточно давно, и сидеть на скамье стало очень неудобно.