Охота на «Сокола» (F-16)

Анатолий судорожно пытался разобраться, блефует Бережковская или нет. Он не верил ей, но… уж очень она растеряна.

— Ты соображаешь, что говоришь? Документы подписаны на самом высоком уровне. Твой отказ, помимо всего прочего, означает, что я, Анатолий Барков не разобрался в своем агенте. Допустил, тем самым серьезный профессиональный промах. Ты этого добиваешься?

— А что мне делать? — ныла Гали. Бросить больную мать, да? Чтобы ваши документы зря не пропали? И ради этого я должна рисковать жизнью?

— Ну, пойми же ты, Галя, так нельзя. То еду, то — не еду. — Детский сад какой-то, а не серьезная работа.

— Я еще должна поговорить с мамой. Она пока еще ничего не знает, мой отъезд, согласитесь, для нее будет тяжелым испытанием. Хотя, с материальной точки зрения, ей и сестре станет гораздо легче жить.

— Хорошо, мама у тебя мудрая женщина, она даст тебе дельный совет.

— Я согласна, — заявила она Баркову — выехать во Францию, как законная жена французского менеджера господина Мориса Гайяра. Это, во-первых. А, во-вторых, я готова Вам помогать если… я на что-то там сгожусь… Это я обещаю.

— Ну, вот совсем другое дело! Иного ответа я и не ожидал. Ты ведь умная девочка… Теперь о главном: месяца два уйдет у нас с тобой на оперативную и политическую подготовку… Официальную сторону твоих взаимоотношений с Гайярем мы уладим. без проблем.

В пасмурный апрельский день к старинному особняку на улице Грибоедова подъехали несколько черных «Волг». Только здесь, во «Дворце Бракосочетаний», граждане СССР могли оформить брак с иностранцами. Эффектная пара, а вслед за ней немногочисленная группа хорошо одетых людей, скрылась за дверьми особняка. Галя Бережковская играла сегодня одну из главных ролей своей жизни и не имела права сфальшивить. Впрочем, всю последующую жизнь она тоже играла и тоже «без права на ошибку». Служащие Дворца, перевидавшие разных молодоженов, не уставали восторгаться невестой. Юная, тоненькая, прелесть золотистой кожи чудесно оттенял белоснежный костюм с юбочкой до середины колена, шляпка-таблетка, строгие ажурные перчатки. Прелестные ножки в туфельках от «Кларк» — такие можно было купить в Салонах для новобрачных по талончику из Дворца бракосочетаний. Словом, прекрасно, скромно, тихо. Жених — строгий, ни разу не улыбнулся. «Солидный молодой человек», — одобрили окружающие.

Галя и Морис церемонию выдержали достойно. Присутствовали несколько друзей Бережковской, мама и сестра Изольда. Близких жениха представлял собственной персоной его шеф мсье Пьер Легаре. Выпив по бокалу шампанского после окончания процедуры бракосочетания, выслушав поздравления, тихо уехали.

Пока проводились все необходимые формальности для выезда мадам Гайяр во Францию, Анатолий начал готовить Галю к предстоящей работе в Париже.

— Постепенно прекращаешь все контакты с иностранцами.

«А чего тут непонятного, — про себя удивлялась Галя. Ей это вообще теперь ни к чему. Ее мутило лишь одно — на явках масса времени уходило на политзанятия. Она с интересом и вниманием слушала Анатолия, когда он рассказывал об оперативной обстановке во Франции и, в частности, в Париже. О том, как контрразведка и полиция следит за женщинами из России, вышедшими замуж за французов. Но какого рожна ей надо выучивать материалы съездов КПСС и выступления Генерального Секретаря?! Но, всему когда то приходит конец. Настало время собираться в дальнюю дорогу. Через месяц самолет из Шереметьево, следовавший рейсом Москва-Париж, уносил во Францию новоиспеченную мадам Гайяр. Гали смотрела в иллюминатор на ускользающую землю своей родины и жалела, что нельзя встать в салоне во весь рост и закричать: «Ура! Я лечу в Париж! У меня получилось!».

Но мучила щемящая боль за маму. Она стояла в толпе провожающих, махала платочком, не желая нарушать старинный обычай. Мама провожала свою Галочку в чужую страну, к незнакомым людям. Конечно, Софья Григорьевна понимала, что дочке несказанно повезло. Вытянуть счастливый билет, выиграть все возможные призы в лотерею — вот что значил для ее любимой доченьки брак с иностранцем. Да не с каким-нибудь чехом или поляком, а с французом. И к тому же не из далекой, пусть даже французской провинции, а из самого Парижа! Эйфелева башня, Лувр, площадь Согласия, Монмартр и Елисейские поля — все это она будет видеть каждый день, неспешно прогуливаясь по овеянным романтикой историческим местам…

Разве это не сказка? Да сказка, конечно. И героиня этой сказки ее дочь, превратившая свои мечты в реальность.

Но в то же время Софья Григорьевна отлично понимала, что видеться с Галочкой она теперь будет очень редко. Париж не близкий город, дай-то Бог раз в год дочка сможет приехать на недельку-другую… И от этого на глаза наворачивались слезы.

Да, и сама Гали думала так же. Но все же радовалась, что закончилась для нее жизнь в стране Советов и открывались новые, еще неизведанные горизонты. Перед ней открывался весь мир…