Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Пожалуй, самым неожиданным и вместе с тем самым закономерным было импульсивное решение Генриха жениться на Екатерине Арагонской, при том, что он уже «был женат» на ней, а потом отказался от этого брака. Он уклончиво объяснял это решение то тем, что искренне любит ее, то тем, что выполняет предсмертную волю отца⁴. Будучи на шесть лет старше короля, Екатерина была далека от того идеала, который воплощала в себе мать Генриха, но с ней было спокойно и надежно, а самое главное – это был наиболее простой и быстрый способ обеспечить безопасность династии и трона. Он не прислушался к словам архиепископа Кентерберийского Уильяма Уорэма, предупреждавшего о том, что его официально зарегистрированный отказ от брачного договора может стать причиной, по которой папская булла, полученная его отцом с целью устранения препятствий для заключения брака с вдовой брата, не будет иметь достаточной юридической силы⁵.

В память об умершей матери Генрих назначил церемонию бракосочетания в часовне Елизаветы Йоркской – он надеялся хотя бы так ощутить ее присутствие. Все прошло очень скромно, гостей было немного. Терзался ли Генрих угрызениями совести от того, что женится на вдове своего брата? Даже если и так, он быстро избавился от них. Отец заставил его навсегда заучить суровые правила, которыми «должен» руководствоваться король: монархии и династии строятся не на одной лишь добродетели и хорошей репутации. В основе – всегда семьи, браки и рождение законных наследников и преемников. Только с появлением потомства король может говорить о сохранении династии. В Екатерине текла королевская кровь, она была рядом, об условиях ее приданого было решено уже давно, но утверждать, что она вскружила ему голову, учитывая, что он долгие месяцы и даже годы вообще не замечал ее, значило быть в плену иллюзий – так впервые проявилась способность Генриха обманывать себя всякий раз, когда это было нужно⁶.

Екатерина в свою очередь поставила себе цель выйти замуж за Генриха с того самого времени, когда об этом впервые заговорили ее родители после смерти принца Артура. Она считала, что быть супругой короля – это ее предназначение, и, достигнув этого статуса, не желала от него отказываться. Она тоже слегка притворялась, утверждая, что любит нового мужа «гораздо больше», чем самое себя⁷.

В ноябре 1509 года Генрих назначил себе альмонария, священника, который прислуживал королю во время богослужений и ведал раздачей королевской милостыни. Эту должность занял некто Томас Уолси, обходительный, ловкий, изобретательный, умеющий угодить. Настоящий мастер своего дела, он был старше короля лет на двадцать и, как мог, старался научить молодого монарха тонкостям управления. Несмотря на свое незнатное происхождение – Уолси был сыном мясника из Ипсвича,– он учился в колледже Магдалины в Оксфорде. Получив в пятнадцать лет степень бакалавра искусств, он в 1497 году был выбран членом совета колледжа, а позднее – казначеем, однако вскоре подвергся суровой критике за перерасход средств (как говорят) на строительные работы по возведению башни Магдалины. В 1498 году он был рукоположен в священники и получил несколько приходов, а затем стал капелланом при Генрихе VII. Заметив его незаурядные способности, король несколько раз отправлял его с миссией в Шотландию и Нидерланды; успешно справившись с поставленными задачами, Уолси обеспечил себе продвижение по службе и вскоре стал деканом[25] Линкольна и Херефорда.

Как королевский альмонарий, Уолси теперь служил в Королевской капелле. Он не только исповедовал Генриха и служил мессы, но и стал его младшим советником, занимаясь в основном разбором прошений, однако нередко участвовал и в обсуждении важных политических вопросов. Он быстро завоевал расположение короля, оставив своих соперников далеко позади. В книге «Жизнь Уолси» (Life of Wolsey), которую в 1550-х годах написал его джентльмен-привратник и первый биограф Джордж Кавендиш, говорится, что из всех советников альмонарий был «самым ревностным и услужливым… готовым исполнить любое желание и прихоть короля, чего бы они ни касались. Неудивительно, что для короля он стал незаменимым инструментом осуществления грандиозных планов по части удовольствий»⁸.

Как отмечает Кавендиш, для Уолси не существовало общепринятых в политике принципов. Вместо них было умение ориентироваться, мастерски сочетать войну, равновесие политических сил и мир для достижения определенных политических целей – этому он и обучал Генриха. Его главным козырем было желание угодить королю и таким образом добиться своего. В этом Уолси помогал его «особый дар красноречия и умение ловко поддакивать в нужный момент». Не гнушаясь любыми средствами, «он умел убедить и заставить плясать под свою дудку любого». Он пользовался безграничным влиянием. Дипломат и сборщик папского налога («пенс в пользу святого Петра») в Англии Полидор Вергилий[26], который был очевидцем событий, пишет: