Охота на сопках Маньчжурии

Как говориться, увы-увы, могли хоть что-то изменить, но не воспользовались. Всё дурь наша, российская… И если за этим вердиктом действительно стояли лично Николай II со своим дорогим дядюшкой, то всё последующее эти ушлёпки, господа Романовы, вполне заслужили…

По самому лейтенанту Зиновьеву Сергею Илларионовичу удалось найти ещё меньше сведений, хотя с флота его, судя по всему, не выгнали, да и «психом ненормальным» тоже не объявили. В 1906 году человек с такими инициалами в качестве свидетеля проходил по делу о восстании в Кронштадте и Свеаборге. В конце 1916 года капитан третьего ранга Зиновьев С. И. числился среди офицеров Минной дивизии Балтийского флота и, согласно не вполне проверенной информации, был убит матросами в Гельсингфосе во время первых революционных волнений печально знаменитого марта 1917 года. При этом некий Игорь Сергеевич Зиновьев, 1915 года рождения (уж не его ли сын?), дослужился до контр-адмирала в советском ВМФ и одно время, в середине 1970-х, был командиром вертолётоносца «Ленинград».

Корпусной интендант Талдытов Ростислав Евлампьевич в Первую мировую войну числился при штабе 11-й армии генерала А. Селиванова и, по официальной информации, погиб (по другим данным – умер от болезни) в январе 1915 года, во время осады Перемышля.

Одна из его дочерей, Арина Ростиславовна Талдытова (после замужества – Лякидэ), в конце 1930-х работала в аппарате Президиума Верховного Совета СССР, в частности, в качестве секретаря-стенографиста Надежды Крупской, а в 1956–1957 годах числилась секретарём у Анастаса Ивановича Микояна, который в тот момент занимал пост министра торговли СССР.

Никаких вменяемых сведений о воздушном бое, произошедшем 22 августа 1954 года в районе Порт-Артура, мне найти, разумеется, не удалось. Зато в одном опубликованном в 2018 году китайском документе обнаружилось упоминание о том, что 23 августа 1954 года восточнее острова Юаньдао (район примерно совпадает, но лично я там с воздуха никаких островов вроде как не заметил) столкнулись в ходе тренировочных полётов бомбардировщик Ту-2 (принадлежность к конкретной части не указана) и истребитель Ла-11 из 401-го ИАП ВВС НОАК, при этом «никто из членов экипажей не пострадал» (что неудивительно, учитывая, кто эти самолёты на самом деле пилотировал). Правда, там же было указано, что самолёты взлетели не из Порт-Артура, а из Дайрена, то есть, по-нашему, Дальнего, но это в данном случае не слишком принципиально. Ну и в целом можно констатировать, что засекретить непонятное лётное происшествие (аналогично на их месте поступил бы любой) китайским товарищам в этот раз вполне удалось…

А уже согревшись и направляясь домой, продираясь через пургу по ночным улицам, я услышал в своей голове «неизбежный постскриптум» – как всегда ехидный голос Блондинки.

– Ну как ты? – спросила она, не слишком убедительно изображая участие.

– Как видите, вполне себе жив. Чай, теперь ваша душенька довольна?

– Вполне.

– А раз так – почему не рассказали сразу?

– О чём?

– Хотя бы о том, что вы посылали меня туда не только за головой этого сбрендившего дурика, и о том, что там всё куда сложнее! А то вдруг ни с того ни сего возникают буквально из ничего какие-то неучтённые тёлки с древними фиговинами непонятного происхождения в придачу! Чуть последние предохранители в бестолковке не перегорели на хрен!

– А смысл? Во-первых, он действительно пытался повлиять на ход истории – и это факт. Его надо было остановить или ликвидировать, что ты и сделал. Во-вторых, роль его сообщницы была не ясна до самого конца. Она была отнюдь не из простых и вполне успешно и убедительно изображала из себя жертву. И, к сожалению, некоторые из нашего руководства ей, совершено напрасно, поверили. И это тоже факт и очередной урок для нас. А кроме того, эти двое реально были преступниками, которые использовали далеко не по назначению уникальное и дорогостоящее оборудование, дальнейшую деятельность которых надо было пресечь любой ценой. И если бы тебе рассказали всё, ты бы, наверное, не согласился…

– Как знать, может, отсмеявшись, я бы и не возражал. Кстати, а вам не кажется, что в этот раз всё получилось как-то слишком быстро и, я бы даже сказал, скомканно в плане «драматургии»?

– Мы не в театре «кушать подано» играем, а серьёзными вещами занимаемся. И, между прочим, наши сотрудники во время подобных типовых миссий по изъятию и ликвидации как раз стараются задерживаться в прошлом на как можно менее продолжительное время. За крайне редким исключением. Просто это ты у нас не вполне обычный…

– Ой, вот только про театр не надо! И, кстати, если вы таки не в курсе, в наше политкорректное время «необычный» тождественно понятию «олигофрен». Так что вот сейчас обидно было!

– Извини. Неужели ты реально предпочёл бы проторчать в 1904 году, который ты плохо знаешь и не особо любишь, несколько недель или месяцев, с каждым часом пребывания там увеличивая неизбежный риск быть обнаруженным и разоблачённым?

– Ну нет, вот тут уж увольте.