Охота на Сталина, охота на Гитлера (с фото)

Очевидно, в то время Шелленберг уже нисколько не сомневался в поражении Германии и не хотел связывать свое имя с таким черным в ту пору делом, как покушение на Сталина, чтобы не усугублять свою вину перед победителями. Из его мемуаров видно, как упорно он уходил от этого поручения, стремясь переложить его на Риббентропа или Гиммлера. Да и понимал шеф германской разведки, опытный профессионал, что сущую ерунду предлагает почтенный рейхсминистр иностранных дел. Не такой Сталин человек, чтобы доверчиво отправляться в какую-то нейтральную страну для встречи с высокими немецкими представителями.

Возможен и такой вариант. Шелленберг не испытывал особо теплых чувств к Риббентропу. Рейхсминистр иностранных дел был сторонником соглашения со Сталиным, тогда как шеф внешней разведки выступал за заключение сепаратного мира с западными державами. После казни Риббентропа Шелленберг мог его, поверженного, попросту дискредитировать, выдумав историю со стреляющей авторучкой, с намерением рейхсминистра убить Сталина. Вот и выходило, что все слова Риббентропа о необходимости достичь договоренности с Россией были не более чем хитрой уловкой, с целью заманить советского лидера в смертельную ловушку, ну а он, Шелленберг, представал как горячий сторонник достижения взаимопонимания с Англией и США в историческом деле противостояния коммунизму.

Наводит на сомнения и то обстоятельство, что в этой истории с несостоявшимся покушением все, кто участвовал в его обсуждении - Риббентроп, Гиммлер и Гитлер, - ко времени работы Шелленберга над мемуарами были уже мертвы и не могли ни подтвердить, ни опровергнуть им написанного. Так что, по сути, полету шелленберговской фантазии уже ничто не препятствовало.

Существовал ли план Риббентропа в действительности или нет, ясно одно; в 1944-м любому здравомыслящему человеку должна уже была быть очевидна его полная несостоятельность и неосуществимость. За все время пребывания у власти Иосиф Виссарионович за границу выезжал только дважды: в Тегеран и в Потсдам, на встречи с главами союзных государств. Однако "заграница" эта была тогда чисто условная, географическая, поскольку в обоих случаях вождь пребывал на территориях, оккупированных советскими войсками.

Сталин рисковать без нужды не любил, а после убийства Кирова очень опасался за свою жизнь. Тот же Судоплатов свидетельствует: "До убийства Кирова Сталина нередко можно было встретить на Арбате в сопровождении Власика - начальника личной охраны и двух телохранителей. Он часто заходил к поэту Демьяну Бедному (тоже жившему в Кремле. - Б. С.), иногда посещал своих знакомых, живших в коммунальных квартирах. Сотрудники НКВД и ветераны, имевшие знак "Почетный чекист", на котором изображен щит и меч, и удостоверение к нему, могли беспрепятственно пройти на Лубянку; они имели право прохода всюду, кроме тюрем. Вся эта система была немедленно изменена: убийство Кирова явилось предлогом для ужесточения контроля, который никогда уже больше не ослабевал". И немецкие агенты в Москве наверняка знали, как сильно охраняется Кремль и что Сталин и другие члены Политбюро передвигаются по улицам только в бронированных машинах и под сильной охраной. Да что агенты - и немецкие дипломаты в предвоенной Москве не могли не заметить, сколь жестко поддерживается режим безопасности в Кремле.

Несмотря на это, по утверждению Шелленберга, руководители Рейха все давили на него, и, когда осенью 1944 года появился-таки вариант покушения, имевший какой-то шанс на успех, конечно минимальный, он решил рискнуть. Одно дело - посылать агентов на верную смерть, без какой-либо надежды на успех и совсем другое - когда на задание идет человек, лично знакомый с механиком, обслуживающим сталинские лимузины. Тут не исключено, что террорист сумеет проникнуть в окружение Сталина и, чем черт не шутит, организовать его убийство. И вот в расчете на знакомство агента с сотрудником кремлевского гаража и был разработан план покушения с использованием специально изобретенной для этого теракта глины-взрывчатки.

Как сообщается в американской версии мемуаров Шелленберга, самолет с двумя террористами благополучно приземлился, но потом никаких сообщений от них не поступило, хотя у них и были коротковолновые передатчики. Этому обстоятельству бывший начальник немецкой разведки дает следующее объяснение: "Лично я не верю, что они пытались предпринять попытку покушения на Сталина. Скорее всего, они были схвачены на месте приземления или добровольно сдались". Видимо, Шелленберг не вполне верил двум пленным советским офицерам, подозревая, что они или сразу сдадутся контрразведке и выложат все в расчете на помилование, или скроются - благо документы и деньги есть, затерявшись на бескрайних просторах Советов, чтобы постараться начать новую жизнь, забыть и сибирские лагеря и немецкий плен.