Охота на Сталина, охота на Гитлера (с фото)

- Говорят, гаулейтер сегодня в хорошем расположении духа, - как бы извиняясь за свой неуместный вопрос, сказал офицер. - Мы ждем его уже больше часа.

Приоткрылась тяжелая дверь. В приемной появился адъютант.

- Вас готовы принять, - произнес он, глядя на Валю. Остановил поднявшегося с места Кузнецова:

- Только фрейлейн.

Кузнецов смешался. Он не ожидал, что вызовут не его, а Валю. Овладев собой, он сел в кресло и обратился к офицерику с первой же пришедшей на ум, ничего не значащей фразой.

… Валя сделала лишь шаг вперед, как к ней в два прыжка подскочила огромная овчарка. Валя вздрогнула.

Раздался громкий окрик: "На место! " - и собака отошла прочь.

Только теперь Валя увидела, что в глубине, под портретом Гитлера, за массивным столом, развалившись в кресле, восседал упитанный, холеный немец с усиками под Гитлера, с длинными рыжими ресницами. Поодаль от него стояло трое гестаповцев в черной униформе.

Кох молча показал ей на стул в середине комнаты. Едва Валя подошла к стулу, один из гестаповцев встал между ней и Кохом, другой занял место за спинкой стула. Третий находился у стены, позади Коха, немного правее гаулейтера…

- Почему вы не хотите ехать в Германию? - услышала Валя голос Коха. Он сидел, уставясь в листок бумаги, в котором она узнала свое заявление. Валя немного смутилась и замедлила с ответом.

- Почему вы не хотите ехать в Германию? - повторил Кох, поднимая на девушку глаза. - Вы, девушка немецкой крови, были бы полезны в фатерланде.

- Моя мама серьезно больна, - тихо произнесла Валя, стараясь говорить как можно убедительнее. - Мама больна, а кроме нее у меня сестры… После гибели отца я зарабатываю и содержу всю семью. Прошу вас, господин гаулейтер, разрешить мне остаться здесь. Я знаю немецкий, русский, украинский и польский, я могу здесь принести пользу Германии.

- Где вы познакомились с офицером Зибертом? - спросил Кох, смотря на нее в упор.

- Познакомилась случайно, в поезде… Потом он заезжал к нам по дороге с фронта…

- А есть у вас документы, что ваши предки - выходцы из Германии?

- Документы были у отца. Они пропали, когда он был убит.

Кох стал любезнее. Разговаривая то на немецком, то на польском языке, которым он владел в совершенстве, он расспрашивал девушку о настроениях в городе, интересовался, с кем еще из немецких офицеров она знакома. Когда в числе знакомых она назвала не только сотрудников рейхскомиссариата, но и гестаповцев, в том числе фон Ортеля (о нем речь впереди. - Б. С), Кох был удовлетворен.

- Хорошо, ступайте. Пусть зайдет ко мне лейтенант Зиберт…

- Хайль Гитлер! -переступив порог кабинета и выбрасывая руку вперед, возгласил Кузнецов.

- Хайль! - лениво раздалось за столом. - Можете сесть. Я не одобряю вашего выбора, лейтенант! Если все наши офицеры будут брать под защиту девушек из побежденных народов, кто же тогда будет работать в нашей промышленности?

- Фрейлейн - арийской крови, - почтительно возразил Кузнецов.

- Вы уверены?

- Я знал ее отца. Бедняга пал жертвой бандитов.

Пристальный, ощупывающий взгляд гаулейтера упал на Железные кресты офицера, на круглый значок со свастикой (выдуманная автором деталь: Зиберт-Кузнецов вовсе не был членом НСДАП, поскольку членство в национал-социалистической партии офицеров вермахта было большой редкостью, и партийный значок привлекал бы к разведчику совсем ненужное ему внимание немцев. - Б. С.).

- Вы член национал-сопиашстической партии?

- Так точно, герр гаулейтер.

- Где получили кресты?

- Первый во Франции, второй на Остфронте.

- Что делаете сейчас?

- После ранения временно работаю по снабжению своего участка фронта.

- Где ваша часть?

- Под Курском.

- Под Курском?…

Ощупывающий взгляд Коха встретился со взглядом Кузнецова.

- И вы - лейтенант, фронтовик, национал-социалист - собираетесь жениться на девушке сомнительного происхождения?!

- Мы помолвлены, - изображая смущение, признался Кузнецов. - И я должен получить отпуск и собираюсь с невестой к моим родителям, просить их благословения.

- Где вы родились?

- В Кенигсберге. У отца родовое поместье… Я единственный сын.

- После войны намерены вернуться к себе?

- Нет, я намерен остаться в России.

- Вам нравится эта страна? - В словах Коха послышалось что-то похожее на иронию.

- Мой долг - делать все, чтобы она нравилась нам всем, герр гаулейтер! - твердо и четко, выражая крайнее убеждение в справедливости того, о чем он говорит, сказал Кузнецов.

- Достойный ответ! - одобрительно заметил гаулейтер и подвинул к себе лежавшее перед ним заявление Вали.

В это мгновение Кузнецов впервые с такой остротой физически ощутил лежащий в правом кармане брюк взведенный «вал ьтер». Рука медленно соскользнула вниз. Он поднял глаза и увидел оскаленную пасть овчарки, увидел настороженных гестаповцев. Казалось, все взгляды скрестились на этой руке, поползшей к карману и здесь застывшей.