Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб

В немецком варианте шелленберговских воспоминаний уточняется, что «связь с двумя офицерами Генерального штаба, прикомандированными к штабу маршала Рокоссовского», поддерживалась через одного из «особо важных информаторов» и что после слияния ведомства Канариса с 6-м управлением Шелленберга в его «распоряжение поступил еще один очень ценный информатор, которым руководил один немецкий еврей». Об этом же резиденте упоминает и Гелен, указывая, что он имел радиопост в Софии и агентурную сеть абвера в Советах под общим наименованием «Макс». Именно от «Макса» ФХО получило, в частности, донесение о военном совете, проведенном Сталиным 4 ноября 1942 года.

Биографию руководителя «Макса» подробно излагает Дэвид Кан. Имя столь ценимого руководителями немецкой разведки резидента – Фриц Каудерс. Он родился в Вене 23 июня 1903 года. Мать Фрица была еврейкой. Отец же, по словам Каудерса, был чистокровный ариец, перешедший в иудаизм, а потом вновь крестившийся, – конечно, если Каудерс не выдумал эту историю про отца-арийца, чтобы попасть в менее опасную при нацистах категорию евреев-полукровок, «мишлеинге». СторонНики окончательного решения еврейского вопроса так до конца войны и не договорились друг с другом, что же все-таки делать со злосчастными «мишлеинге». С одной стороны, не плохо бы, не ломая голову, прямиком направить их в Освенцим, да ведь тогда получится, что искоренением будет затронута и бесспорно арийская кровь. Эта «проблема» так и не была решена до бесславного конца Третьего Рейха, и поэтому «мишлеинге» не тронули. Концлагеря и газовые камеры им не грозили. Но на ответственные государственные должности лиц сомнительного происхождения официально не принимали. Чтобы обойти негласный запрет на прием «мишлеинге» на руководящие должности в вермахте, прибегали к разного рода ухищрениям. Например, один из ближайших сотрудников самого Германа Геринга фельдмаршал Эрхард Мильх, занимавший высокий пост статс-секретаря министерства авиации, был типичным «мишлеинге», поскольку его мать была еврейкой. Чтобы избежать некрасивой ситуации со своим заместителем-полукровкой, Геринг заставил мать Мильха подписать документ, где утверждалось, что Эрхард является не ее ребенком, а внебрачным сыном ее мужа. Так будущий фельдмаршал превратился в стопроцентного арийца. Возможно, подобную же аферу проделали и с отцом Каудерса, чтобы столь полезному резиденту «Максу», уже наполовину арийцу, могли доверять и руководители нацистского государства. В 24 года Каудерс из Вены перебрался в Цюрих, где некоторое время работал спортивным журналистом. Затем жил в Париже и Берлине, где продолжал заниматься журналистикой, а заодно и кое-каким бизнесом. После прихода Гитлера к власти Каудерс уехал репортером в Будапешт, где нашел себе прибыльное занятие – посредника при продаже венгерских въездных виз евреям, бегущим из Германии. Он завязал контакты с высокопоставленными венгерскими чиновниками, в том числе и из Министерства иностранных дел, а заодно познакомил-ся с главой резидентуры абвера в Венгрии и стал работать на немецкую разведку. Здесь очень пригодилось знакомство Каудерса с американским консулом в Загребе Джоном Мейли, благодаря которому он получил доступ к американским дипломатическим документам. А знакомство с русским генералом эмигрантом А. В. Туркулом, имевшим собственную агентурную сеть в СССР, позволило получить сведения о Красной Армии и внутреннем положении страны накануне 22 июня 1941 года.

После нападения Германии на Советский Союз Каудерсу был поручен сбор информации от основных информаторов в России, костяк которых составила туркуловская агентура. Немцы снабдили их радиостанциями и прочим снаряжением и наладили регулярное поступление нужных сведений. В конце 1941 года Каудерс переместился в столицу Болгарии Софию, где и возглавил радиопост абвера, получавший радиограммы от агентов в СССР. А вот кто были эти агенты, равно как и послевоенная судьба Каудерса, – не выяснено до сих пор.

Несколько иную, чем в мемуарах Шелленберга и Гелена или в работах Кукриджа и Уайтинга, картину состояния немецкой агентуры в СССР в военные годы рисует в своей книге «Разведка и Кремль» уже знакомый нам Павел Судоплатов, в военное лихолетье возглавлявший разведывательно-диверсионное Четвертое управление НКВД, а потом – НКГБ. Павел Анатольевич был причастен к организации ряда радиоигр, которые проводила советская сторона с немцами. По его утверждению, почти все донесения, которые обильно цитируют в трудах, посвященных успехам абвера и ФХО, на самом деле были дезинформацией, подготовленной в Генштабе Красной Армии и НКВД. Наиболее крупной игрой была операция «Монастырь». Чекисты имитировали существование подпольной антисоветской организации прогерманской ориентации, чтобы выявить немецкую агентуру в нашей стране.

Тут стоит дать слово Судоплатову, одному из руководителей операции «Монастырь». Давай, читатель, терпеливо выслушаем его подробный рассказ об одной из самых крупных в годы войны операций чекистов: