Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб

«Перед нами лежало пространство в 150 метров, сплошь оплетенное проволокой и находящееся под перекрестным огнем. В таком же положении оказались наши части, наступавшие через северный подступ на Безымянную… Мы могли бы значительно быстрее расправиться с зарвавшимся врагом, если бы нарушили границу и овладели окопами, обходя их по маньчжурской территории (в районе Хасана сходились границы трех стран: СССР, Маньчжурии и Кореи. – Б. С). Но наши части точно исполняли приказ командования и действовали в пределах своей территории…»

Сталин и Ворошилов хотели продемонстрировать миру силу Красной Армии, рассчитывая на быструю и бескровную победу, не затевая войны с Японией. Вот и приказали за пределами Заозерной границу не переходить. Но мини-блицкриг не удался. Японцы, видя себя победителями, предложили урегулировать спор миром и вернуться к позициям, которые стороны занимали утром 11 июля – до инцидента. Эти предложения 4 августа Сигемицу передал Литвинову. Однако советский нарком заявил: «Под восстановлением положения я имел в виду положение, сушесгвовавшее до 29 июля, т. е. до той даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная».

На следующий день Ворошилов направил Блюхеру и его начальнику штаба Григорию Михайловичу Штерну директиву, где разрешил при новой атаке на Заозерную использовать обход с флангов уже через линию государственной границы. Руководство операции поручалось теперь Штерну. Позднее Григорий Михайлович, чтобы оправдать большие потери, писал в «Правде»: «Возможность… вообще какого бы то ни было маневра для частей Красной Армии полностью отсутствовала… Атаковать можно было только… прямо в лоб японским позициям…» О разрешении вторгнуться для обхода неприятельских позиций на маньчжурскую территорию он, естественно, умолчал: в советское время это обстоятельство составляло строжайшую государственную тайну.

Вот как характеризуется новое наступление советских войск в «Кратком описании хасанских событий», составленном штабом пограничных и внутренних войск Дальневосточного пограничного округа:

«Поскольку был положительно решен вопрос о вторжении на территорию противника, правый фланг наступающих частей 32-й стрелковой дивизии захватывал высоту Черная, а левый фланг 40-й стрелковой дивизии – Хомоку (последняя – на маньчжурской территории. – Б. С). В связи с плохой погодой вылет авиации задержался, и наступление пехоты фактически началось около 17 часов. Около полуночи подразделения 118-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии вышли на южную часть гребня высоты Заозерная и водрузили на ней красный флаг… Противнику удалось в этот день удержать за собой северную часть гребня высоты Заозерная и гребень высоты Безымянная…»

В действительности, как доказывает сохранившаяся в архиве схема, флаг был водружен не на вершине Заозерной, а на несколько десятков метров ниже, на южном склоне сопки. Ни одной из высот советским войскам до заключения перемирия взять так и не удалось, хотя атаки продолжались еще и 7-го и 8-го числа. После окончания боев лейтенант 95-го стрелкового полка Куликов сообщил комиссии Наркомата обороны: «8 августа подразделения 95 СП переходили в атаку на обороняющегося противника на высотах Черная и Безымянная, но таковые взяты нашими подразделениями не были. Высоты заняты после перемирия, т. е. 11 или 12 августа ночью. До момента перемирия высоты Черная и Безымянная были заняты японскими войсками…» И на находившихся на советской территории высотах Пулеметная и Богомольная японцы оставались вплоть до 15 августа.

А с Заозерной у военных вышел конфуз. Комиссар 118-го стрелкового полка Н. Бондаренко свидетельствовал: «Я при занятии высоты Заозерной передал радисту… чтобы он спустился вниз и передал или по радио, или же по телефонной связи в штаб 40-й дивизии, что высота Заозерная занята частями нашей дивизии. Было ли передано это радистом в штаб дивизии, я не знаю…»

Комиссар сомневался зря. Ложная информация была передана и пошла гулять по инстанциям вплоть до самой Москвы. 8 августа «Известия» опубликовали сообщение штаба 1 – й (Приморской) армии: «Советские части… очистили нашу территорию от остатков японских войск, заняв прочно наши пограничные пункты». Через два дня появилось столь же фантастическое коммюнике: «9 августа японские войска вновь предприняли ряд атак на высоту Заозерную, занимаемую нашими войсками. Японские войска были отброшены с большими для них потерями…»