Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб

Но не только в прозе Даниила Андреева прорисовываются его душевные настроения, надежды и чаяния. Конечно, чужая душа – потемки. Но настойчивое обращение Андреева к одной и той же теме в стихах довоенных и военных лет позволяет предположить, что для будущего автора «Розы Мира» один из важнейших – вопрос о том, как избавиться от «давящей тирании» в войне с другой, не менее ужасной, но «чужой» тиранией – тиранией Гитлера. Вот что, например, писал Даниил Андреев еше до начала Великой Отечественной войны в стихотворении 1941 года, озаглавленном «Враг за врагом», о роли Германии и Гитлера в тех катаклизмах истории, современником которых оказывается поэт:

Враг за врагом.
На мутном Западе
За Рону, Буг, Дунай и Неман
Другой, страшнейший смотрит демон —
Стоногий спрут вечерних стран:
Он утвердил себя как заповедь,
Он чертит план, сдвигает сроки,
А в тех, кто зван как лжепророки —
Вдвигает углем свой коран.
Он правит бранными тайфунами,
Велит громам… Он здесь, у двери, —
Народ-таран чужих империй,
Он непреклонен, груб и горд…
Он пьян победами, триумфами,
Он воет гимн, взвивает флаги,
И в цитадель священной Праги
Вступает поступью когорт.

Срок настал, и народ-таран попытался вдвинуть углем пожарищ свой коран в империю лжепророка Сталина. Даниил Андреев откликнулся на германское вторжение стихотворением «Шквал»:

Одно громоносное слово
Рокочет от Реймса до Львова;
Зазубренны, дряхлы и ржавы,
Колеблются замки Варшавы.
Как робот, как рок неуклонны,
Колонны, колонны, колонны
Ширяют, послушны зароку,
К востоку, к востоку, к востоку.

Провидец? Пророк? Узурпатор?

Игрок, исчисляющий ходы?
Иль впрямь – мировой император,
Вместилище Духа народа?
Как призрак, по горизонту
От фронта несется он к фронту,
Он с гением расы воочью
Беседует бешеной ночью.

Но странным и чуждым простором

Ложатся поля снеговые,
И смотрят загадочным взором
И Ангел, и Демон России.
И движутся легионеры
В пучину без края и меры,
В поля, неоглядные оку, —
К востоку, к востоку, к востоку.

Здесь поэт размышляет, действительно ли Гитлер «вместилище Духа народа» или обыкновенный азартный игрок – узурпатор? Суждено ли его легионам одержать победу или они бесславно сгинут в пучине русских полей «без края и меры»? А вот в следующем стихотворении, «Беженцы», Андреев дает развернутую панораму драматических событий, последовавших за германским вторжением в Россию. И эта панорама укрупняется на наших глазах, высвечивается символическими отсветами: