Охота на сурков

Как ни утеснял капитан Грубаский Джаксу, однако ж ничего поделать не мог, когда спустя год того отправили в Грац на экзамен офицеров запаса и он вернулся оттуда в первом офицерском чине — «одногодичник-вольноопределяющийся взводный командир в звании фейерверкера, назначенный к прохождению практики с целью перевода в кадровые офицеры». И все-таки Грубаский сорвал производство Джаксы в лейтенанты, аттестовав его как «пригодного» вместо «в высшей степени пригодного». Но Косто взял отпуск и отправился к Янко Пеячевичу, под командованием которого служил его отец. Тот похлопотал за него перед двумя своими венскими кузенами, фельдмаршал-лейтенантом графом Юкскюль-Гилленбандом и викарным епископом («перед Икспуп-пластырьбантом и блудавым епископом»). Благодаря подобной протекции сын капрала был произведен в артиллерийские лейтенанты, а капитан Грубаский к тому времени получил чин майора.

Майор Грубаский — истязатель, служака и игрок, сорокасемилетний «старикан»: седовато-рыжая борода прикрывает зоб, красный бугристый нос — вовсе не следствие алкоголизма, густой бас, срывающийся в команде на фальцет, — словом, дубина стоеросовая.

После императорских маневров в Беловаре лейтенант Джакса сменил артиллерию на кавалерию и выиграл первые скачки в Сиссекской степи, а его рыжий жеребец Кад стал победителем в охотничьем паркуре — с охотой ничего общего не имеющем.

После многочисленных «любовных приключений и дуэлей» Джакса влюбился в примадонну Бургтеатра, гастролировавшего в Аграме. Не одну ночь напролет он катал ее на четверке цугом вокруг крепости и в конце концов твердо решил жениться на предмете своего поклонения. Императорско-королевским офицерам, желавшим взять в супруги актрис, требовалось на то высочайшее разрешение. Но к тому времени, когда его по этому поводу вызвали в Вену на аудиенцию, знаменитая актриса давным-давно позабыла маленького лейтенанта из балканского гарнизона. Ему ничего другого не оставалось, как, натянув на себя парадный мундир, отправиться в Хофбург и изложить престарелому, уже тогда престарелому, императору наскоро изобретенную бессмысленную просьбу: она касалась исследования морского дна в районе архипелага у острова Хвар.

Флигель-адъютанты разъяснили мне, что к императору можно обратиться либо по-военному: «честь имею доложить», либо на придворный манер: «всеподданнейше прошу»; в конце аудиенции можно по-военному удалиться— « кру-угом/», а можно — пятясь спиной (гражданским лицам предписывались три придворных поклона). Дверь из зала откроют лакеи.

Лейтенант Джакса обратился к императору, уже с утра многие часы стоявшему со склоненной головой: «честь имею доложить», а удалился на придворный манер (будучи солдатом — без поклонов), и тут-то обе его восьмигранные шпоры врезались в дверь: лакеи опоздали ее открыть.

Пришлось им — под застывшим взглядом монарха — вытаскивать Джаксу из двери.

Внезапно император, недвижно до сих пор стоявший, издал какой-то звук, будто коротко кашлянул.

— Его величество, кажется, чуточку простудились, — шепнул один из лакеев пострадавшему просителю, когда огромная раздвижная дверь скрыла его наконец от высочайшего внимания. По Джакса знал: старик смеялся.

Любовная драма отравила Джаксе удовольствие службы в аграмском гарнизоне: он подал просьбу о переводе в императорско-королевскую тренерскую школу верховой езды и фехтования в Винер-Нойштадте: младшим тренером.

— Езжайте с богом, — проворчал майор Грубаский на прощание.

Поскольку пунктиком его было — требовать от подчиненных дословного повторения своих приказов, Джакса рявкнул в ответ:

— Слушаюсь, ехать с богом!

Глаза майора застыли в две грязные ледышки.

Следующим летом в Пратере случилось, что через живую изгородь кафе «Зимородок» перемахнул всадник в мундире, увенчав свой прыжок в гущу испуганно заахавших и тут же разразившихся аплодисментами посетителей — среди которых сидел брат директора будапештского цирка Ратай, — превосходно выполненной левадой.

— Господин лейтенант, если когда-нибудь вам придется выйти в отставку, приходите к нам, — предложил ему прославленный знаток цирка, — Ратай сделает из вас звезду!

Джакса пустил лошадь рысью и выехал, задумчиво усмехаясь, на аллеи Пратера.

Со временем он вернулся в свой полк: уже обер-лейтенантом, между тем как Венцель Грубаский остался майором. Сокращение дистанции между чинами Грубаский счел непростительной дерзостью.