Охота на свиней

В конце концов осознал непригодность помещения. Пошел в сарай поискать насос, результат отрицательный. Не могу ждать вечернего автобуса. Привязал ящик шелковой лентой. Не успею убраться, оставил 500 за портрет.

Втор. пол. дня:

Два часа потребовалось, чтобы добраться сюда на велосипеде. Однако с учетом остановок на дополнительные дела: семь пучков сосновых веток (наткнулся на елки, неважного качества, плохо ломаются). Поискал цветы, напрасно. Собрал почерневшие ржаные колосья. По дороге попался молоковоз, шофер приветливо помахал рукой. Не мог ответить тем же, всего одна рука. (Был вынужден сделать перевязь для правой, ударялся ею о что попало). Крутить педалями стоя тяжело, сидеть — слишком трясет, но зато не так виляет. Почти сразу же несчастье с портретом. Молоковоз сзади на большой скорости, я испугался, вильнул в сторону, упал. (Невезение? Шофер разозлился, что я не ответил на его приветствие?). Стекло на портрете Лютера треснуло, вставил на место осколки. Боюсь, как бы дождь не повредил саму гравюру. Черная рама цела, только из одного шва высыпалось чуточку древесной мучицы.

Вокруг церкви тонкое снежное покрывало, с деревьев капает. Дверь, слава Богу, не заперта. Холоднее, более сыро, чем в Сюндре. Вамлингбу как-никак соборная церковь Сюдрета, более достойная обстановка. Купель здесь никуда не годится. Поставил ящик у подножья алтаря. Нет никакого желания начинать выворачивать плиты в полу. Обнаружил на стене шкафчик, стрельчатая решетчатая дверка. Заперта, однако ничего не стоит взломать. Думал, там церковное серебро. Ошибка: всего лишь облупившаяся деревянная рука (от барочного ангела?) и стопка вышедших из употребления книг псалмов. Расчистил, по размерам годится. Выложил сосновыми ветками. Вынул из портрета Лютера осколки стекла, прислонил его к одной из фигур на алтаре девы Марии. Зажег две свечи.

Пришлось опять промерять шагами проходы, другие размеры. Оказалось, что естественнее идти не прямо по проходу, а сделать два поворота: один возле «Взвешивания души императора Генриха» (интересная брошюра на полке с открытками), а другой — возле изображения Христофора. Отказался от мысли попробовать орган. Отказался от колокольного звона. Нужно спешить. Речь писать нельзя, должна быть спонтанной. Гардероб разочаровал, скуден, как и в Сюндре.

Внезапно осознал центральное место «мальчика-с-пальчика». Принес из башни одну из лестниц, поднялся к триумфальному распятию. Прикрепил аппарат на сердце Спасителя, начнет вибрировать при нашем приближении.

8-е дек.

В основном, по плану. Продрался сквозь колена Израилевы (а послания Павла застряли в памяти: Рим., Коринф., Гал., Эф., Фил., Кол., Фесс., Тим., Тит, Фил., Евр). Положил в кружку чек. Возобновил метеонаблюдения в 12.00: ясно, местами облачность, холодный ветер, около +5. Башня неудобна, вокруг слишком много растительности. Открытки кончились. Ехать в Фиде? Там с башни свободный обзор во все стороны.

Вилли Чурклюнд Восемь вариаций

Век — дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле.

Гераклит

[14]

1. СКЕРЦО

Жил-был один человек, который был художником. В качестве такового он приобрел определенную известность, был представлен в музеях, занимал приличное положение в обществе и не слишком жаловался на отсутствие денег.

Свою жизнь (в чем он был твердо убежден) он посвятил искусству. Пусть он и не чуждался любви и алкоголя, но свою жизнь посвятил именно этому: с помощью работы и умения, таланта и уловок пытался выразить то, что выразить нельзя.

Но тут напала на него тоска. Тоска, которая зовется akedia, и не без основания считается смертным грехом.

Он отложил в сторону работу. Отложил в сторону умение, все, что выучил о движениях кисти, о лазури, прочности красок, золотом сечении, старых и новых мастерах. Отложил в сторону свой талант. Отложил в сторону почти все уловки.

На большом и красивом полотне с белым грунтом печатными прописными буквами небесно-голубого цвета он вывел слово САНТЕХНИКА. После чего покончил с собой.

Полотно осталось неподписанным. В прощальном письме другу он попросил того проследить, чтобы картину передали в Музей современного искусства на групповую выставку, в которой его уже пригласили участвовать. В каталоге это произведение искусства должно было получить название «Отчаяние». Друг все устроил; картину с некоторым душевным волнением — история-то трагическая — принял первый распорядитель выставки А., и ее, в ожидании, когда придет время для развешивания, отправили в запасник.

Пока первый распорядитель выставки А. занимался этим делом, второй распорядитель выставки Б. отправился на вечеринку в мастерскую одного художника. Ведь надобно поддерживать контакт с живым искусством. Зато с А. никаких контактов Б. не поддерживал, поскольку они рассорились. В вечеринке помимо Б. принимали участие Бахус и Венера, Сальтус и Буйствус, Катастрофа, Тарамба-рамбули, хозяин, хозяйка, Чарка и ее сынок, малыш Стопарик и братец малыша Стопарика.