Охота на тень

Мерта Карлссон поднялась со своего места за столом в трактире «Три рёмера» на углу Регерингсгатан. Покачнувшись, она схватилась за спинку стула, чтобы удер[3] жаться на ногах. Потом украдкой потянулась к корзинке и тихонько сунула хлеб себе в сумочку.

Её поджидал мужчина в пальто и шляпе, в руках у него был портфель светлой кожи. Он взял Мерту под руку, и они стали нетвердым шагом пробираться между столиками к выходу.

Мерте сегодня подфартило, да ещё и как. Этот мужчина — птица высокого полёта, могущественный и — что самое главное — состоятельный. И платил он щедро, с некоторых пор Мерте это было известно. Ко всему прочему, он не затягивал свое дело, да ещё и пах хорошо. Ни от его тела, ни из его рта не исходил этот противный дух, который Мерта не выносила.

— Могу я угостить даму сигаретой? — поинтересовался спутник, когда они с Мертой выбрались на воздух.

Она плотнее запахнула плащ и, ища опоры, схватилась за фонарный столб — Мерте казалось, что земля под ногами качается. Однако прикосновение к ледяному железу словно огнём обожгло руки. Мерта отдернула их и попыталась согреться, растирая ладони.

Её спутник вынул из кармана серебристый портсигар с гравировкой в виде щита на крышке, но мир благородных господ был страшно далёк от мира Мерты, и та понятия не имела о том, что это за герб. Ей даже не было любопытно. Она взяла предложенную сигарету и наклонилась вперед, когда её спутник привычно щёлкнул зажигалкой. Мерта втянула дым в лёгкие.

— Чёрт побери, — пробормотала она, — настоящий табак. Уже позабыла его вкус.

Мерта широко улыбнулась, слегка отвернув голову в сторону, чтобы мужчина мог видеть только левую половину её рта, где еще наличествовали все зубы.

Спутник Мерты тоже закурил.

— Не пора ли нам? — спросил он, указывая на вымощенную булыжником мостовую, которая расстилалась перед ними в темноте.

Мерта кивнула, и они направились в сторону её жилища на Норра Смедьегатан. Повсюду в темноте они натыкались на небольшие компании. Один мужчина, двигавшийся по тротуару им навстречу, приветственно кивнул и приложил руку к шляпе. Спутник Мерты поспешно отвёл взгляд.

— Тшш, — предупредительно шепнула Мерта, когда они пришли на место и вошли с улицы в подъезд.

— Обещаю вести себя тихо как мышь, — шепнул он в ответ, положив руку ей на ягодицу.

Мерта фыркнула и потянула его вслед за собой через внутренний двор к дому на второй линии. Снежинки ложились ей на волосы, и Мерта постоянно смахивала их свободной рукой, чтобы старательно накрученные локоны не намокли.

На втором этаже она достала ключ и отперла маленькую дверцу, за которой оказалась крошечная каморка.

Как только они вошли внутрь, Мерта сразу заперла дверь и спрятала ключ в щель между половицами — бывало, что её клиенты пытались ускользнуть, не заплатив.

Мужчина подошел к ней сзади и грубо вцепился руками ей в груди. Он стал их мять и сжимать. Мерте пришлось прикусить язык, чтобы не застонать от боли. Она выждала пару мгновений, а затем вывернулась из его захвата и зажгла светильник у входа.

Вся обстановка комнатёнки, в которой едва удавалось встать в полный рост, состояла из лавки и стула. В ней не было окна, но зато прямо под крышей в одной стене было проделано отверстие. На полу у стены стоял мешок с картошкой, а рядом с ним валялась пара поломанных деревянных ящиков, которые Карл, муж Мерты, обещал починить. Прямо напротив входной двери была другая — та, что вела в комнату, где Мерта обитала с мужем и детьми. Эта дверь была такой низкой, что пришлось бы согнуться пополам, чтобы протиснуться в проём.

С другой стороны двери донесся детский плач.

Это Хольгер, её младшенький.

Вот уже две недели его мучила лихорадка и он кашлял кровью, а Мерта и не знала, что с этим поделать. У нее не хватало денег, чтобы отвести его к доктору, а просить помощи у сестер милосердия она не осмеливалась — они и так уже решили между собой, что Мерта не способна позаботиться о собственных детях.

«Хоть бы он остальных не разбудил», — подумала Мерта. Плач захлебнулся. Наверное, уснул.

Она скинула свои не по погоде тонкие туфли и положила плащ на стул. Повернулась к гостю. Сняла с него шляпу и пальто, и положила поверх своего плаща на стул. Затем привычными движениями расстегнула его ремень и пуговицы на брюках.

Брюки упали на пол, и остались лежать у его бледных ног.

Протянув руку, Мерта констатировала, что член у него слишком вялый.

Она тихонько хихикнула.

— Кто-то здесь приуныл.

— Прости?

— С таким настроем особенно не порезвишься.

Мерта засмеялась в голос, до хрипоты.

— У тебя слишком холодные руки, — ответил гость, отступая на шаг.

— Раньше никто не жаловался, — фыркнула она. Она стоила своих денег, пусть он знает, даже если ничего не выйдет.

Несмотря на то, что света от стеариновой свечи было немного, Мерта заметила, как изменилось выражение его лица. Глаза сузились, зрачки расширились, рот искривился в ухмылке. Он сделал шаг, схватил её за запястья и зашипел:

— Я не позволю какой-то шлюхе так со мной разговаривать.

Капельки его слюны брызнули ей прямо в лицо, и Мерта попыталась отвернуться.

— Ай, пусти!