Охота на Тесле

Рядом с ним, как угорелая, носилась по взгорку Пчела, чистопородная сибирская лайка. Её ещё щен-ком в прошлом году привёз младший брат, Данька, с Уренгоя. Василь души в ней не чаял. Пчелу и учить особенно не пришлось, сама всё соображает, даром что лайка. Преданная, смелая сучка. Месяц назад Василь так же объезжал междуречье Припяти и Убор-ти, на него из густого ельника выскочил здоровенный секач, у которого один клык был наполовину сточен или обломан. Ну да и одним клыком распорол бы он бок Принцу. Да не тут-то было. Лайка так закрутила хвоста кабану, что ему не до егеря с лошадью стало. Шинкарёв спокойно поехал дальше. Знал, что не подставится, а закружит, затомит зверя да и прибежит к хозяину только ему ведомыми тропами.

Солнце не по-осеннему тепло грело в самое темечко, и Василь сноровисто собрал на костёр сухой валежник, чтобы наскоро перекусить да двинуться вдоль берега вверх по течению Уборти. В те места нет-нет да наведывались браконьеры с сопредельной овручской стороны. Полгода не прошло, как он вместе с погранцами выследил и задержал троих таких ухарей. Эти поганцы забили брюхатую лосиху и уже начали её освежёвывать. Василь был незлобливым человеком, но гостей с той стороны не любил. У себя всё подчистую повыбили, а теперь в его Полесье суются. Одним словом, бандеровцы. Шинкарёв помнил рассказы отца о военном лихолетье. Тогда, во время войны, фашисты так не лютовали, как эти карательные отряды из западенцев. Да и после войны его отец, тоже егерь, вместе с милицией долго выковыривали бандитов из леса.

Заправив кашу для собаки кусочками вяленого мяса, он спустился к речке и подвесил котелок так, чтобы вода охлаждала кашу, не заливаясь внутрь, и шутливо погрозил собаке, чтобы не баловала.

– Смотри у меня, зальёшь кашу, будешь так хлебать!

Он сделал шаг вверх по откосу берега и замер от неожиданности. Чуть ли не рядом с его костром всхрапывая и кося глазами назад, галопом проскочил крупный лось, увенчанный ветвистой горой рогов. За ним торопливо трусили две взрослые лосихи, к ногам которых жался совсем молодой ещё сосунок.

– «Во, дела! Совсем страх потеряли…», – но Шин-карёв не успел додумать свою мысль до конца, как следом, по дуге обходя чадящее кострище, проскочи-ло целое стадо лесных хрюшек. Краем глаза он заме-тил, как Пчела, не обращая внимания на пронёсших-ся мимо животных, начала отрывисто втягивать носом воздух и неотрывно всматриваться в дебри на противоположном берегу. Шерсть на загривке у собаки стала дыбом.

Начиная с этого места и вплоть до впадения в Припять, Уборть текла строго с юга на север. На том берегу начинались охотугодья его давнишнего знакомого, Липеева, егеря соседнего района. Послышался тревожный всхрап Принца. Подала наконец голос и Пчела. Такого злого, зверинного лая Василь от своей собаки ещё не слышал. Нехорошие предчувствия охватили егеря. – Эко дело. Зверьё ни человека, ни собаки, ни костра не убоялось и прёт напролом. Он достал бинокль и навёл его на ту сторону реки. Сначала он ничего подозрительного не заметил. Но присмотревшись увидел, как ещё далеко от берега дрогнул и упал на землю один куст лещины, другой, третий. Вот с треском подломилась и ухнула вниз вытянувшаяся вверх молодая березка…

– Что за леший?! – ругнулся егерь и прикрикнул на собаку, чтобы замолчала. Приложил для верности ладонь к уху, прислушался…

Несколько лет назад он был в гостях у Даньки, когда тот работал ещё на буровой на севере Тюменской области. В тот год на тайгу напал сибирский шелко-пряд. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Стоишь в лесу, а леса считай уже и нет, одни остовы торчат. А в ушах стоит сплошной гул от хрумканья миллионов жвал прожорливых гусениц. Он никогда бы не поверил, что безмолвное с виду насекомое может производить столько шума.

Но шум, который он слышал сейчас, был не похож на тот. Нет, скорее всего он похож на шум, издаваемый миллионами маленьких ножовок. Вжик-вжик-вжик и так без всякого перерыва, сливаясь в один многоголосый грызущий звук. На том берегу, насколько хватал глаз, вверх и вниз по течению, закачались и рухнули на землю прибрежные кусты и по склону к воде стала наползать чёрная шевелящаяся масса…

Давно так не бегал Шинкарёв! Так быстро и так долго. Принца не смогла остановить даже Пчела. Конь, словно сбесившись, взбрыкнул, отбиваясь от собаки, и пошёл прочь галопом. Ну да бог с ним, никуда не денется, сам добежит до кордона, не впервой.

Василь решил спрямить путь и побежал по едва заметной тропинке вдоль Клюквенного увала. На кордоне есть рация. Нужно сообщить в Мозырь, что на город надвигаются полчища необычных чёрных грызунов. Каких именно он в бинокль толком не разглядел, то ли крупная мышь, то ли мелкая крыса. А уж когда лавина этих тварей поплыла на его берег, раздумывать было некогда. На что вепрь, крепкий и на рану, и на драку, зверь драпал от этих зверюшек, как самый последний подсвинок, а уж ему с его караби-ном и подавно не устоять против такой орды.