Охота на тигра

Несомненно, Витцель не тратил времени на то, чтобы выискивать в толпе военнопленных тех, кто как-либо походил на него. Эта мысль показалась бы эсэсовцу невероятной. Что касается Юрия, то он уже давно заметил неприятное для него сходство и с брезгливым, враждебным интересом наблюдал за своим «дройником», когда тот появлялся в лагере. Обычно на этом и кончалось — стоило помощнику коменданта исчезнуть из поля зрения Юрия, и тот забывал о нем; но сегодня, когда прозвучала команда строиться пятерками в колонну, чтобы идти в лагерь на обед, Юрий вспомнил вдруг Витцеля и поставил себя на место унтерштурмфюрера в момент его утреннего пробуждения.

Превращение совершилось легко и незаметно, как по мановению волшебной палочки. Несколько минут Юрий, не открывая глаз, нежился на удобной, чистой, теплой постели, затем, отбросив льняную, пахнущую лавандой простыню, вскочил на ноги и подошел к зеркальной дверце шкафа, чтобы полюбоваться своей обнаженной фигурой. Повертевшись перед зеркалом, он надел на голое тело ремень с портупеей и кобурой (с оружием не следовало расставаться ни на минуту), набросил на себя полосатый махровый халат и совершил прогулку к стоящей в углу двора деревянной будочке, содержавшейся по его приказу в исключительной чистоте.

Затем зарядка перед зеркалом, нагишом — приятнейшие десять минут разминки и любования своей спортивной фигурой. Перейдя к водным процедурам, Юрий наскоро поплескался в белом эмалированном тазу — ему непривычно и гадко было на немецкий манер сперва мыть руки, а затем и лицо в одной и той же воде, но ведь в чужой монастырь со своим уставом не суйся... Зато долго растирался махровым полотенцем и с не меньшим наслаждением побрился острейшей бритвой, шуршавшей на щеке, точно гусиное перо.

И вот он снова перед зеркалом, свежий, чистый, довольный собой, готовый к исполнению служебного и национального долга. Остается надеть мундир.

Мундир на нем, пальцы правой руки начинают привычно быстро застегивать пуговицы... Нет, не привычно, нет, с пальцами что-то происходит неладное, они торопятся, путаются, дрожат от волнения. Черт возьми! Что случилось? Стоп!

Стоп! Найдено! Ведь это то, что ему нужно, — он в эсэсовском мундире. Шапка-невидимка на нем... Вот он, внешне спокойный, но с бьющимся сердцем выходит неторопливым, размеренным шагом из лагерных ворот, часовые открывают опутанную колючей проволокой дверь калитки, щелкают каблуками, вытягиваются. Конечно, его приняли за помощника коменданта. Еще шаг-два — и он на свободе, ищите ветра в поле. Стоп, стоп! Не спешить, начать все сначала. Не нужно отрываться от реального. Да, сходство несомненно, на этом можно сыграть, но каким образом мундир Витцеля может оказаться на плечах военнопленного Ключевского?

И пошло, и понеслось... И уже трудно остановить сорвавшуюся с узды фантазию.

Тут-то Юрий и заметил, что Шевелев оглядывается, тревожно смотрит на него. Кажется, он сумел шевельнуть ресницами, даже кивнуть головой и этим успокоил друга, но оторваться от своей мечты не смог. Он знал, что пленные считают его чудаком. Ну и пусть. Лишь бы только его друзья — Шевелев и Годун — поверили, что такой план побега осуществим. О, им трудно будет поверить, они будут ошеломлены. Годун сразу же начнет язвить: «Какой это, Чарли, план по счету?» — «Разве это аргумент? — справедливо возразит ему Юрий. — Семь раз отмерь... А бежать из лагеря — это тебе не жилетку выкроить». Иван Степанович, взбугрив желваки на скулах, медленно наклонит голову. Он согласен — мерять нужно не раз, не два. Затем последует самое трудное. «Переодевание?.. — спросит Иван Степанович. — Как понять, во что будем переодеваться?» — «В немецкую форму». Тут-то они вздрогнут от неожиданности оба — и Годун и Шевелев. Возникнет немая сцена, она продлится секунды две-три. Иван Степанович, широко раскрыв глаза, будет смотреть на Юрия, Петр Годун — на Ивана Степановича. У Шевелева в глазах испуг, на лице у Петра растерянность, горько-насмешливая улыбка: он ведь и раньше говорил, что Чарли чокнутый, и вот, пожалуйста, теперь в этом можно убедиться...

Подождите, друзья-товарищи милые, не торопитесь отвергать этот отчаянный, невероятный на первый взгляд, но вполне реальный и осуществимый план. Не перебивайте, слушайте внимательно. Да, замысел фантастичен и риск огромен, несоизмерим. Только смотрите, как просто и великолепно может получиться, если все хорошо подготовить и действовать решительно, бесстрашно.

Одно обязательное условие — до последнего мгновения о готовящемся побеге должны знать всего лишь несколько человек из пятого барака. Число посвященных должно быть как можно меньшим — так легче будет сохранить тайну и обеспечить успех.

Все произойдет во время очередной проверки барака на чистоту и порядок.