Охота на тринадцатого

Видеоконтроль корабля в основном уцелел, и на мультиэкране четко были видны все действия сумасшедших русских. Слаженной группой они отходили куда‑то к двигателям, огрызались экономным огнем, падали, подхватывали упавших и снова отходили… Высокая девушка в обгоревшем пехотном «хамелеоне» звонко и яростно кричала в переговорник, руководя отступлением. И у нее это неплохо получалось, судя по количеству убитых штурмовиков.

— Убегают! — пожал бронированными плечами командир штурмовой бригады и презрительно усмехнулся. — Не убегут! Мы выбили им половину состава, выбьем и оставшихся!

— А убитых зачем подбирают?

Штурмовик снова пожал плечами:

— Чтоб не использовали на органы. Русские считают, мы разбираем убитых на органы. Большая глупость с их стороны.

— А мы не разбираем?

— Разбираем. А какая разница? Мертвым все равно. Но живым труднее уходить…

Адмирал дернул щекой и поднял руку, приказывая не мешать.

— Что это? — спросил он вдруг, указывая на экран. — Вот это вот — что?

— Мы гоним русских в засаду, — вглядевшись, доложил командир бригады. — Сэр.

Адмирал вскинулся и уставился рыбьими глазами на штурмовика.

— Как в засаду, если они нас видят? — резко осведомился он. — Посмотри! Или ты, как тебя там, не видишь?! Где, где моя разведка? Капитан Тирпиц, почему они нас видят?! Почему они снова нас видят…

Экран внезапно мигнул и покрылся цветными пятнами.

— …а мы их нет? — спокойно закончил адмирал.

— Возможно, русские установили на корабле собственную систему наблюдения, — пожал плечами разведчик и развернулся к команде техников, обеспечивающих работу аппаратуры.

Изображение восстановилось так же внезапно, как и пропало.

— Засада уничтожена, русские уходят, — желчно констатировал адмирал. — Кто‑нибудь может сказать, как это получилось? И куда они уходят?

Ответом ему было неловкое молчание. Потом командир штурмовиков забормотал в переговорник, подтягивая к месту боя все возможные силы.

— «Тринадцатый», — задумчиво пробормотал Штерн. — «Тринадцатый»… Кто‑нибудь может дать мне связь с русскими?

— Если только использовать схему экстренного оповещения руководящего состава… — нерешительно сказал один из техников.

— Так используй, лейтенант Радович! — рявкнул адмирал. — Мне же не с тобой надо потолковать, а вон с ней — пока она не перебила наших хваленых штурмовиков!

Техник-лейтенант недовольно поджал губы и склонился над панелью управления. Мультиэкран полыхнул на мгновение алым. Девушка в пехотном «хамелеоне» подняла голову, бесстрашно посмотрела прямо устройство связи — и уважительно вскинула ладонь к шлему.

— Приветствую, мой адмирал.

Вокруг девушки тут же собралась группа угрюмых бойцов, развернувших оружие во все стороны. Русские явно были готовы биться за своего командира со всем миром. Кто‑то особо подозрительный даже развернул пулемет на устройство экстренной связи. Адмирал с усмешкой отметил, как непроизвольно сделал шаг назад командир бригады имперского спецназа, увешанный броней по самые глаза. Смутил бравого штурмовика прицел русского пулемета, очень смутил!

— Лючия! — сглотнул, решительно сказал адмирал. — Может, я старый дурак, но прошу тебя сдаться! Вам не вырваться с «Нибелунга»!

Девушка печально улыбнулась, на мгновение снова став той милой и нежной пилотессой, в которую адмирал безоглядно влюбился в свое время.

— Людвиг… ты кто угодно, но только не старый и не дурак. Не наговаривай на себя. Мне очень жаль, что ты наш противник. Очень-очень жаль. Правда.

— Гарантирую свободу твоим бойцам, — тихо сказал адмирал. — Пусть уходят. Если ты останешься. Слово адмирала.

Девушка посмотрела на Штерна с затаенной болью и молча покачала головой.

— Слово адмирала ничего не значит, пока рядом стоит Генрих фон Тирпиц, запытавший на Клондайке амазонок до смерти! — грубо сказал боец с пулеметом. — Твой урод пытал девчонок, понятно? Техник-лейтенант Еремеев, честь имею!

И дал очередь. Изображение полыхнуло и почернело.

— Это правда? — не оборачиваясь, спросил адмирал.

— У нас было предположение, что амазонки — продукт генной инженерии, — пояснил разведчик невозмутимо. — Требовалось установить пределы их жизненных возможностей…

Адмирал достал пистолет и выстрелил разведчику в грудь. Развернулся, добавил в голову — и так же молча отвернулся к экрану. Пистолет остался в свободно опущенной твердой руке. Офицеры сопровождения старались не дышать — и не смотреть на лужу крови под лежащим телом.