Охота на тринадцатого

Могло ли зародиться что‑то подобное новой вере у европейцев? Вряд ли. Им это не требовалось, потому что и так все было. Опять же, качество человеческого материала. Вот Генрих фон Тирпиц, вроде бы сильная личность и настоящий специалист — но не хороший человек, а это главное. Палач и садист хорошим человеком быть не может, как бы ни убеждали в обратном историки всех времен, обеляя и возвеличивая известных всем государственных деятелей.

Уж я‑то знаю, я жил тогда.

Я — тот, кто молчит…

Шаг шестой «Локи», оплот бунтовщиков

Широкое лицо десантника угрожающе нависало, закрывая своим неприятным видом нежно-зеленый потолок медблока. Офицер машинально определил у него слабую отечность, присущую всем злоупотребляющим стимуляторами, и легкий ожог глаз. Видимо, нарвался на лазер, и щиток не все загасил. Майор моргал слезящимися глазами, но глядел тем не менее свирепо.

— Не скажешь, каковы наши дальнейшие планы — обратно в кому введу! — пригрозил майор. — Вручную!

Офицер прикрыл глаза. Вздохнул. Подождал, пока прояснится сознание.

— Сколько десантников живы?

— Девяносто, но ты не увиливай от ответа…

— Летно-подъемные? И подробно, пожалуйста.

— Ну… два тральщика целые, малый постановщик помех, этот с центральной базы к нам прибился, ремонтные платформы местные мы не успели поломать, и парочку SS твой экипаж уже восстановил… а с «Чертями» плохо. Битые все, и мало кто вернулся. Шесть из «Амазонок», как будто заговоренные, да «семерка» еще на ходу… или вы вправду заговоренные, а? Молчишь? А мы и так знаем! Что еще… из эскадры прикрытия центральной базы два десятка экипажей твои ребята вытащили из боя, но боеспособных «Чертей» там практически нет: боезапас выбран, хорды пустые, сферы в дырках — и подошло звено из карательного корпуса, эти целенькие, гады. К нам просятся, представляешь? Что с ними делать, пока не знаем, ребята предлагают грохнуть. И это все.

— А десантные элементары?

— Десантные элементары — это наши элементары, а наше мы никому не отдаем! — возмутился десантник. — Ребята на них, как на Даждь-бога, молятся! С элементарами мы — настоящий десант! И не проси — наше!

Офицер открыл глаза и внимательно посмотрел на собеседника.

— Ты что‑то говорил про кому, майор?

Здоровенный десантник заерзал и попытался спрятать руки.

— Извините, товарищ младший лейтенант, брякнул не подумав. Больше не повторится.

— Что сделали с персоналом «Локи»?

Десантник неопределенно хмыкнул. Посмотрел на свои огромные кулаки.

— По-всякому, — наконец выдал он. — Кого застрелили, кого так… а тех, кто в лазерных батареях заперся, так вообще… а что?

— Я имею в виду технический персонал, — уточнил офицер. — У нас это называется палубой жизнеобеспечения, у европейцев сервис-групп. Кто‑то меня лечил, и вентиляция работает, уборку недавно делали, как вижу… что с ними?

— Работают! — пожал плечами майор. — Не нам же с пылесосами ходить! Руководство мы грохнули сгоряча — а что они в погонах? Некогда было знакомиться! Ну и… а остальные работают. Как‑то договорились между собой, мы не вникали.

— То есть у нас на борту полтыщи потенциальных диверсантов, вредителей и шпионов, за которыми никто не присматривает?

— Почему — никто? — обиделся десантник. — А капитан Михеев? Он стукачей даже среди моих пытается вербовать, контрик поганый, представляешь?

— Молодец, — пробормотал офицер. — Поддержи его, он хороший человек. И помоги подняться, что‑то гравитацию дергает.

Полетный скафандр лежал на кокон-кушетке. Офицер оделся, проверил личное оружие — на месте. Потом поискал шлем. Майор виновато развел руками.

— Ах да, он же разбился, — с трудом припомнил офицер. — Принеси какой‑нибудь.

— Я бегать должен, как молодой? — оскорбился здоровяк. — За лепестком на входе охраны болтается полвзвода, щас прикажу.

— Охрана? — вяло удивился офицер.

— Охрана, — твердо сказал десантник. — Трехсменная, эшелонированная, с тяжелым вооружением, и один боец постоянно в активированном экзоскелете. У нас их мало осталось заряженных, но для тебя не жалеем. И еще я отдал приказ по всей роте держать тебя в сфере внимания постоянно и защищать ценой жизни. Комэск-один амазонок приказала своим то же самое. Теперь ты не останешься в одиночестве никогда.

— Представляю.

— Нет, не представляешь, — серьезно сказал десантник. — Мы все умеем драться и, если надо, погибать. Но решать, как жить дальше — только тебе.

— Почему? Я не старший по званию, не самый опытный…