Охота на "тринадцатого" (СИ)

- Не считал. Лет двести. Я имел в виду - вообще возможность. Была всегда и сейчас есть. Например, там, в космосе. Там другие условия. Другие люди. Не как мы. Сейчас сложилась такая ситуация, что будущее человечества решается в астероидных кластерах.

Виктор задрал голову, посмотрел в голубое небо.

- Скажешь тоже, будущее, - пробормотал он. - Косменам не опуститься на Землю. Что они могут решить? Как они вообще там живут, не представляю, я бы не смог. Нищета в пещерах. И еще война.

- Ну и что? Живут. Дружат, влюбляются, к лучшему стремятся...

- Ну не городи чушь, ёк-макарёк! Кто стремится? Люди?! Да мы такие скоты, что только ради себя!

- Не все. Не всегда. Слышал, что там творится? Вот то-то же. Честно скажу: была бы возможность уйти в космос, помог бы сынам Даждь-бога разнести там все в клочья. А потом спустились бы на Землю - и здесь все в клочья...

- Как был революционером, так и остался, - проворчал Виктор. - Твой клон такой же?

- Не клон, сын, - твердо сказал старик. - Человек не просто набор генетических свойств.

- Ты его не видел ни разу, а туда же, сын!

- Парень вырос, - улыбнулся старик. - Задумался о жизни. Нашел меня. Мы встречаемся. Так, в одном видеомире, не по-настоящему, но поговорить можно. Это к слову о том, что да как я изменил в жизни к лучшему. Да, и он называет меня отцом.

- Воюет?

- Там все воюют. В космосе гражданских нет.

Виктор-Виктуарий завистливо вздохнул. Ему встречаться было не с кем уже много-много лет.

Они не спеша закончили работу, собрали обрезь на утилизацию. Виктор-Виктуарий деловито выкопал пару кустов цветушника, приговаривая, что если взять от много немножко, то это не воровство, а дележка. Его напарник морщился, но не препятствовал - русских отучать от воровства бесполезно. На Земле - бесполезно. Потом они разделились: Виктор с уворованными кустиками пошел к своему гибрид-мобилю, или просто "гибриду", а Сергей отправился в коммунальный поселок пешком. Он любил ходить. Светлая тропинка рядом с дорогой напоминала ему о давно ушедшей юности.

Он шагал неторопливо, ловил лицом пыльные степные ветерки, уклонялся от веток кустарника, поглядывал с интересом на скользящие мимо машины. В мобилях раскатывали в основном старые русские, их дети и слуги - элита, в общем. Вот с кем было б интересно поговорить. Но старые русские, к сожалению, недоступны. Они жили в особом мире мобилей, элитных поселков, пляжей, яхт, спортивно-развлекательных площадок, университетских городков и правительственных кварталов, закрытых для простых смертных. Он не был простым смертным, скорее бессмертным, но эти территории были закрыты и для него. К тому же о своем бессмертии он не распространялся. Жив, и слава Даждь-богу.

Он шагал, провожал глазами волшебно красивых бисекси за штурвалами гибридов и думал, а что бы он смог всерьез ответить на вопрос напарника. Действительно - что он изменил в жизни, чего достиг? Дети? Умерли, как и многие другие, когда попали под ядовитые выбросы одной из многочисленных аварий эпохи гибели государств...

Он усмехнулся. На самом деле он кое-что сделал. Написал несколько философских книг, в те далекие времена считавшихся развлекательной литературой, фантастикой. Новая философская система, созданная им во времена, когда философию считали выродившимся явлением - много это или мало? В юности казалось, что мало, почти что ничего. Да так оно и было. Его книги не были популярными тогда, не принесли славы и богатства. Не популярны они и сейчас, ибо хищную прямоходящую обезьяну не привлекает путь человечности. Вон они, волшебно красивые бисекси, сбивающие любого зазевавшегося пешехода телоотбойниками своих безумно дорогих мобилей. И все считают это нормальным. И все же... да, его книги не популярны. Но он сделал все, чтоб в них сохранилась искра человечности, нечто, отделяющее человека от животного. Сохранилась во времена, когда о человечности стыдились упоминать. Сохранилась - и вот наконец разгорелась. Сыны Даждь-бога - его сыны. Его идеи оказались востребованными через столько лет, кто бы мог подумать...