Охота на "тринадцатого" (СИ)

А потом они драпали, неслись, метались сумасшедшими зайчиками, выкидывали оставшихся фантомов, потом кассеты пассивных целей, потом облако помех... а потом они получили наконец, как и пророчил утром пилот, от парочки "Дьяболо" под хвост и тихо закувыркались прочь от всех опасностей, отстрелив имитаторы обломков чуть ли не в обзорные полусферы недоверчивых европейцев. И наступила блаженная тишина - в паре с противной невесомостью.

- Уходят европейцы, - наконец подал голос командир. - Не понравились им ракеты в створках! То-то же.

Офицер вздохнул и отцепил сведенные судорогой пальцы от ручного управления огнем. Рядом то же самое сделал стрелок.

- Нормальный дисколет, - неохотно признал пилот. - Если дооснастить, то даже хороший. Зря я его. Корпус все попадания выдержал, сферический обзор работает, и олл-аут ему нипочем. Да, и трассеры подчиняются, как ни странно.

- Мы их световодами продублировали, - напомнил командир.

- Оборвал я световоды, - смущенно признался пилот. - Когда припекло, забылся и крутнул диск на полную. И оборвал. А трассеры - ничего, стреляют. Да, кстати, стрелки, как вы там?

- Как живые, представляешь? - нервно отозвался стрелок. - Ни разу компенсаторы не сорвало!

Офицер вспомнил про компенсаторы, и на него накатило.

- Кэп? - тут же среагировал на странные звуки командир. - Кэптэн Джонс, что с вами?

- Я... счастлив, - отозвался офицер, пряча от стрелка трясущиеся руки. - Я... я тут посчитал... меня в бою обозвали мудаком, придурком, дебилом, тормозом, дауном...

- Сопляком! - радостно вспомнил стрелок.

- Да, им тоже, - принял подсказку офицер. - И в целом я... согласен с такой личностной оценкой. Но... штабным-то за что? Я категорически против несправедливости!

Они вчетвером тихо посмеялись.

- Это нормально, кэп, - объяснил командир. - В бою - нормально. Можно перед боем жрать лучшие в мире российские стимуляторы...

- Ни за что! - твердо определился офицер.

- ... а можно ругаться в бою. Эффект, в общем-то, аналогичный.

- А еще у меня есть вопросы, - сообщил офицер.

- Кэптэн Джонс! - укоризненно сказал стрелок. - Ну как не стыдно? А мы вас чуть в экипаж не приняли! Вот, даже пострелять дали! Как думаешь, командир, если его сейчас грохнуть и выкинуть в люк, удастся списать на боевые потери?

- Не удастся, - пресек офицер. - Боевые потери сами в люки не выпрыгивают. Особенно с дыркой в голове. Ну так что с вопросами?

- Кэп, вот зачем вам неуместное любопытство? - вздохнул командир. - Так славно повоевали, даже живы остались, что особо приятно, и тут на тебе, что да почему...

- А как я вас от трибунала отмазывать буду? - удивился офицер. - Мне надо понять, на основании чего вы действовали именно так! Пока что я знаю то же, что и все: вы с чего-то разрушили створки стартовой площадки и покинули матку задолго до объявления тревоги - то есть дезертировали.

- Опа! - вырвалось у стрелка, и экипаж надолго замолчал.

Офицер их не торопил, разглядывал сквозь прозрачную сферу мельтешение звезд и помалкивал. Экипаж явно соображал, как бы половчее соврать - ну так и ему требовалось время, чтоб продумать, как их половчее прищучить. Летно-подъемные не любили делиться информацией со штабными, ну так и штабные поднаторели в выдавливании искомой, тут уж... кто профессиональней.

- Задавайте вопросы, - вздохнул наконец командир. - Ваша взяла. Кэптэн Джонс.

Офицер четко услышал в последних словах призвук выстрела в затылок и добровольное выпадение в люк, и содрогнулся.

- Причина объявления тревоги, - все же твердо сказал он. - Это первое.

Командир еще раз вздохнул. Поглядел на офицера как-то жалостливо.

- Хороший вы офицер, хоть и штабной, - пробормотал он. - Что вы у нас забыли? Все на войне пансиона дожидаются, а вы-то что делаете? Не понимаю... Ну желаете знать правду, да? Ну вот она вам. А я посмотрю, что вы с ней... а, ладно. Итак, тревога. Кэп, вы в курсе, что матку положено охранять минимум звеном "Чертей"?

- Она охраняется...

- Не в бою охранять, кэп, а всегда. И во время перевооружения. И на профилактическом ремонте. И во время перемирий. Всегда. Это положение записано в устав немалой кровью. Но мы, русские, ребята речистые, языкатые да плечистые, что нам устав? Сказал комэск экономить ресурсы, которые он подворовывает - как ему не подчиниться? Он же не поработать приказывает, а отлынивать! А отлынивать русские готовы и во вред себе! В результате матка охраняется только во время рейдов - ну и когда комиссия на подлете, показуха - это святое. А мы, чтоб вы знали...

- Мы жить хочем, - проникновенно сказал стрелок. - Очень.