Охота на царя

– Богомазы. Они прошли в храм под видом богомазов.

– Точно! – обрадовался Лыков. – Здесь собраны четыре артели, всего более девяноста человек; легко затеряться.

– Рота! – мгновенно среагировал капитан. – Всех на улицу! Гони взашей! Очистить храм в пять секунд!

В пять секунд, конечно, не получилось, но оливопольцы действовали быстро и решительно. Очень скоро богомазы, резчики иконостасов, причетчики, священнослужители и хористы – все оказались на улице; храм опустел. Каргер тут же приказал приставу Львову, совместно с артельными старостами, выяснить, нет ли в их рядах чужих. Буффало, Таубе и Лыков под командой энергического капитана обыскивали огромное помещение собора – все закоулки, трапезную, хозяйственные комнаты, хоры. Капитан, вновь перекрестившись, зашел даже в царские врата. Никаких следов злоумышленников обнаружено не было. Неожиданно Лыков закричал:

– Сюда!

И показал сбежавшимся срезанные клепки на крышке люка, ведущего в подвал. Люк выходил наверх в темном укромном закутке и был аккуратно заслонен аналоем с иконой Иоанна Ветхопещерника.

Тут с улицы донеслись крики ликующей толпы – подъезжал государь. Лыков в отчаянии схватился за голову. Второй люк заклепывал покойный Торсуев, и Алексей не знал, где он находится.

– Надо лезть вниз и связать их боем, – сразу же принял правильное решение Таубе. – Вцепимся в хвост, поднимется пальба – внезапного нападения у них не получится, а это уже хорошо.

Ротный оглянулся на огромные входные двери – там его часть без него встречала государя! Потом рявкнул:

– Самородов!

Тут же, как из-под земли, появился плотный усатый фельдфебель, с двумя солдатскими «георгиями» на шинели, в портупее с револьвером и шашкой.

– Возьми винтовку!

Фельдфебель не говоря ни слова вырвал винтовку у ближайшего солдата, приставил к ноге и вопросительно глянул на командира.

– Эти трое (кивок на команду Лыкова) идут вниз. Злоумышленники там. Выпускать из подвала только по предъявлению пароля… «Плевна». Меня там ранило… Кто не назовет пароля – колоть на месте штыком, будь то хоть батюшка архиерей с матушкой игуменьей. Ясно?

– Так точно, ваше благородие! – отчеканил фельдфебель и встал возле люка, не спуская с него глаз.

– Самородов всегда выполняет приказания, – пояснил капитан ротмистру Таубе. – Если вы, не дай Бог, забудете пароль – он вас убьет.

И повернулся, чтобы бежать на улицу. Но остановился, посмотрел внимательно на всех троих, молча перекрестил их, хотел что-то сказать и не сказал – убежал встречать государя.

Лыков за рукав невежливо отвел барона и поставил в конец своей маленькой колонны.

– Мы с Федором в панцирях, а у тебя только ордена на груди… хоть их там и много. Ступай в арьергард!

– Еще чего! – ответил Таубе. – Там темно, фонарей у нас нет. Ты забыл, что я вижу в темноте? В отличие от вас, остолопов…

И спустился самым первым. Ступил на присыпанные заиндевелым песком бревна, обвел длинным стволом «смит-вессона» по кругу и крикнул наверх:

– Чисто! Спускайтесь!

Барон нарочно шумел, чтобы вызвать противников на себя. Буффало с Лыковым это понимали и столь же шумно сбежали вниз.

Уже в шаге от люка была египетская тьма. Сыро, холодно, под ногами хрустит лед. Очень и очень неуютно, особенно если помнить, что ты – приманка для Сашки-Цирюльника… Лыков понимал, что в темноте, из засады, их можно перебить без особого риска, а им необходимо обнаружить себя, принять пули, заготовленные для императора.

– Покуда на Руси есть толковые ротные командиры – мы непобедимы, – сказал Таубе, делая первый шаг в темноту. – Ротные как основа монархии… Хорошая тема для магистерской диссертации!

И, знакомо держа палец у левого виска, уверенно повел колонну куда-то вперед. Они прошли в полной темноте и тишине около сорока саженей. Внезапно ротмистр остановился и сказал чуть слышно:

– Рассыпься.

Сам он тут же шагнул вправо, Буффало мгновенно переместился влево. Они цепью перегородили узкий проход и замерли. Сердце у Лыкова разогналось, как машина локомотива; он понимал, что сейчас наступит развязка всей этой многомесячной истории… Еще секунда тишины, еще… Внезапно ротмистр крутанулся и выстрелил Лыкову за спину. Оглянуться Алексей не успел – началось. Прямо в лицо ему полыхнуло огнем, загремели выстрелы, вспышки почти ослепили сыщика. Кто-то, невидимый в темноте, с расстояния в пять шагов расстреливал его в упор. Одна пуля попала прямо в грудь и срикошетила от панциря, вторая пробила ключицу, третья по касательной ударила в голову и чуть не повалила Алексея. Он тоже стрелял в ответ, пытаясь брать прицел над вспышками. Словно волшебный фонарь ритмично зажигался и гас, едва успевая осветить тусклым блеском подвальные своды и черные фигуры под ними…