Охота на цирюльника

– Сэр, – устало произнес Болдуин, – разве вы не понимаете, что племянница и ее друзья все время пытались защитить старого пропойцу? Один из них подкинул слона хозяину; я даже восхищаюсь их смелостью. А пьяница снова украл его. И тогда они решили снова подкинуть слона в каюту доктора, куда старикашка почему-то твердо вознамерился его подбросить, а затем подсказать кому-нибудь, где его искать. Мы просто не дали им объясниться, сэр. Мы… По-моему, мы должны извиниться перед ними.

– Один из вас, – решительно заявил капитан, – пусть идет к лорду Стэртону. Передайте ему от меня поклон и скажите, что я хочу немедленно переговорить с ним. Да принесите веревку и свяжите старого негодяя! Вот вы, – капитан Уистлер обратился к дядюшке Жюлю, – скажите, это… правда?

Морган рискнул высунуть голову наружу. Капитан Уистлер стоял в толпе, повернувшись к ним спиной. Писатель не сумел разглядеть следов последней схватки на его лице. Зато он увидел дядюшку Жюля. Тот отчаянно вырывался и пытался сесть, в то время как множество рук держало его. На лице Фортинбраса застыло яростное и решительное выражение. Дядюшка Жюль напряг широкие плечи и высвободился. В руках у него еще оставалась чья-то пара ботинок. Из последних сил он метнул ботинки за борт; потом глубоко вздохнул, улыбнулся, кулем свалился на палубу и захрапел.

– Хррм… ш-ш-ш!… – храпел дядюшка Жюль, и в его храпе слышалось удовлетворение.

– Уведите его, – приказал Уистлер, – и посадите под замок.

По палубе затопали чьи-то ноги. Морган был уже готов выбраться наверх, но его удержал Валвик.

– Все в порядке! – прошипел он. – Я снаю шувстфа моряка. Они ошшень слятся, но не станут потафать в суд, ессли шелофек пьян. По морскому сакону пьяный шелофек, шшто пы он ни стелал, это смягчающее обстоятельстфо. Ш-ш-ш! Я снаю. Слушайте!

Они внимательно слушали, как капитан Уистлер облегчает душу. Через несколько секунд, когда он начал оплакивать судьбу своих часов и ценностей, в голосе его зазвучали траурные нотки; тон его постепенно повышался, пока не перешел в визг. Наконец капитан подошел к последнему затруднению.

– Значит, вот кто известный преступник, который хозяйничает у меня на судне!!! – заорал он. – Самый обыкновенный пьяница, который швыряет за борт изумруд стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов, который… который…

Болдуин мрачно заметил:

– Теперь вы понимаете, сэр, почему молодой Уоррен притворялся сумасшедшим? Как мне сообщили, они с девицей вроде бы помолвлены. В общем, они изо всех сил старались защитить старика. Но должен признать, что мы обошлись с ним грубовато…

– Сэр, – послышался новый голос, – лорд Стэртон шлет вам поклон, но он…

– Продолжайте, – прохрипел капитан, и в голосе его послышалось безнадежное отчаяние. – Не молчите. Говорите же, ну? Говорите все как есть!

– Сэр, в общем… он… словом, он велит вам убираться к черту…

– Что?

– Лорд сказал… прошу прощения, я только повторяю его слова… он сказал, что вы пьяны, сэр. Он говорит, что никто не крал его слона, и в доказательство достал его и показал мне. Сэр, он жутко рассердился. Говорит, если услышит еще хоть слово про этот проклятый изумруд… если кто-нибудь просто упомянет в его присутствии о проклятом слоне, он подаст на вас и на все пароходство иск на сто тысяч фунтов. Так и сказал.

– Эй, Митчелл! – вмешался Болдуин. – Не стойте как болван! Помогите лучше привести капитана в чувство… Принесите бренди или еще что-нибудь. Скорее, черт бы вас побрал, скорее!

Послышался быстрый топот бегущих ног. Тут, оттолкнув Моргана, на палубу вылез мавританский воин – в полном военном облачении и с ликующей улыбкой на лице. Он шел, звеня шпорами; по полу за ним волочился плащ, усыпанный драгоценностями; воинские доспехи гремели на ходу. Воин остановился и водрузил остроконечный шлем поверх кудлатого парика. Затем надменно поправил костюм. И перед затуманенным взором капитана «Королевы Виктории», который тупо раскачивался, прислонившись к перилам и чуть не свешиваясь за борт, предстал Кертис Уоррен собственной персоной.

Подойдя к Уистлеру, он угрожающе поднял вверх ятаган, а потом направил его острие на капитана, словно указующий перст.

– Капитан Уистлер, – произнес он срывающимся голосом, исполненным укоризны, – как вы могли возводить напраслину на невинных людей? Эх, капитан Уистлер… Как же вам не стыдно?

Глава 20 Разоблачение

Солнце подернулось дымкой. В просторном кабинете дома по Аделфи-Террас стало заметно, как удлинились тени. Башни к западу от изгиба реки окрасились багрянцем; Биг-Бен пробил четыре часа. Сильно охрипший рассказчик потянулся и прислушался к ударам курантов, замирающим вдали.

Доктор Фелл снял очки, вытер слезы большим красным платком, проговорил: «Уф!», в последний раз хихикнул, тяжело дыша, и проворчал:

– Нет, ни за что себе не прощу, что меня там не было! Мальчик мой, это просто поэма. О небо, чего бы я не отдал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на дядюшку Жюля в момент его торжества! Или на старую устрицу, капитана Уистлера… Вы уверены, что это все?