Охота на уродов

Брокер даже не ответил, лишь крепче сжал локоть Кикиморы, так, что та поморщилась:

— Больно.

— Слышь, Брокер, шел бы ты! — воскликнул Туман. Брокер посмотрел на него недоуменно.

— Утухни, шкет.

— Слышь, ты…

— Слышу, — кивнул Брокер, не отпуская Кикимору.

— Ты — пидор гнутый… Брокер уставился на него:

— Что?

— Я твою маму… козлота!.. Греби отсюда! — Голос был тонкий и предательски дрожал, Туман понимал, что выглядит жалко и неубедительно.

— А ты хорошо подумал, что сказал, дегенерат? — задумчиво почесал щеку Брокер и сжал кулак, которым мог разом своротить скулу.

— Пошли, выйдем, — с щенячьей задиристостью воскликнул Туман. — Чего, зассал, да?

— Минут через пять вызови «Скорую», — сказал Кикиморе Брокер и поднялся.

Они прошли мимо охранника, дежурившего у входа в бар, и вышли в заплеванный безлюдный двор.

— Ну ты и вляпался, — хмыкнул Брокер, готовясь броситься вперед. Главное, схватить змееныша, чтобы не убежал. Борец закрывал своим массивным телом выход со двора, и Туману было не проскочить.

— Да пшел ты, козел!

— Убивать не буду Ты просто у меня сейчас кучу дерьма сожрешь, — хмыкнул Брокер. Единственно, чем мог быть опасен этот щенок — если у него нож. Но на нож он зря надеется. Не успеет и дернуться…

— Это ты вляпался… Я тебя сейчас прикончу! — Туман выдернул пистолет из-за пояса, передернул затвор и направил ствол прямо в лоб Брокеру. — Кабздец котенку.

Брокер шагнул навстречу, протягивая руку, чтобы отнять железяку… И тут как напоролся на преграду. Он вдруг совершенно ясно осознал, что следующий шаг его будет последним. В руке у отморозка был не пугач, не газовик, которым только тараканов травить, а настоящий «ТТ». И еще он понял, что Туман готов выстрелить. И не будет думать ни секунды.

— Ну что, пидор, молись, — Туман захохотал. — Отличничек… Не быть тебе финансистом…

— Ты понимаешь, на кого прешь? — сглотнув комок, протянул Брокер, отступая. Он быстро терял решимость. Вид черного зрачка, смотрящего ему в лоб, гипнотизировал и будто насосом высасывал все силы.

А Туман ликовал. Он, как пустынник воду, пил животный страх, исходивший от его противника.

— Ax да, ты же крутой. Ты в бригаде. Я уже обкакался! — Туман захихикал. — Семь патронов здесь. Тебе одного хватит… Ты понял, что я тебя не прощу? Что я тебя завалю сейчас!

— Тебя найдут.

— Моя забота…

— Слышь, Туман, не надо… — Брокер отступил. Все его надежды на будущее, все мечты о светлой жизни, теплом месте в солидном банке, иномарках и западных счетах, все это обрушится в один миг, если этот дегенерат нажмет на спусковой крючок. — Я… Разойдемся… Извини…

— Да?.. На колени, сука.

— Нет.

— На колени! — взвизгнул Туман. — Я псих!!! Брокер знал это… Сглотнул еще раз тугой комок в горле… Это казалось невозможным. Но еще более невозможной была ждавшая рядом смерть. Брокер вдруг представил, что в его жизни не будет больше ничего. Что этот двор — конец его пути. А эта мерзкая косоглазая морда перед ним — последнее, что он видит.

И, застонав, тихо, сдавленно, как отболи. Брокер опустился на колени.

— Хорошая поза, — оценил Туман, подскочил и саданул ногой в лоб врагу. Но тот не рухнул, удержался на коленях, на лбу отпечатался башмак. — А теперь говори: прости щенка, больше не буду.

Брокер молчал.

— Слышь, я повторять не буду.

— Прости щенка.

— Громче!

— Прости щенка.

— Ладно, щенок. Прощаю… Не боись. Никому не скажу. Я доволен.

Брокер с трудом поднялся, он будто лишился всех сил. Пошатываясь, побрел прочь. Его трясло. Он знал, что все это останется между ними. Никогда и никому он не скажет об этом. Язык не повернется. Конечно, после этого он должен убить отморозка. Раздавить его… Но этот холодный черный зрачок ствола и черта, подводимая Под всей жизнью… Нет, Брокеру хотелось только одного — побыстрее забыть, вырвать из памяти этот кусок. Только это невозможно. Эта рана будет затягиваться долго…

Мечта все-таки сбылась. Обменный пункт они взяли. Пасли его долго. И средь бела дня завалились туда вдвоем — Тюрьма и Туман.

Охранник пытался что-то возразить, но тут же получил пулю в ногу. Туман хотел выстрелить ему в грудь, но в последний момент передумал.

— Бабки!

Пожилая кассирша скрылась за пуленепробиваемым стеклом и уже тянулась к тревожной кнопке. Но Туман заорал:

— Бабки! Убью тут всех!

И выстрелил в сторону одного из посетителей, прижавшегося к стене.

Пуля увязла в мягкой обшивке стены.

Дрожащими руками кассирша впихивала пачки денег в «кормушку», через которую они передавались. Столько денег туда не лезло, а кассирша все пыталась запихнуть их.

— Быстрее!

Новая порция денег перекочевала в сумку налетчикам.

— Все? — Туман выпучил безумные глаза.

— Да! — ответила кассирша.

Шварц ждал их на угнанной развалюхе. Когда они отчаливали, видели, как к обменнику со всех сторон съезжаются милицейские машины. И по телу прошлая ледяная волна. Сейчас они вполне могли попасться.

Москва — огромный город. Они ушли благополучно, бросили машину и добрались до съемной хаты на метро.

— Отпад! — крикнул Тюрьма.

— Сколько взяли? — Шварца интересовали в их делах только деньги.

— Хватит всем.