Охота на вампиров

Мой собеседник терпеливо разъяснил, что в кармане одежды покойного обнаружился билет на поезд до города Львова, полугодовой давности, как раз на упомянутое имя. По имени установили адрес Бендери, проехались туда, выяснили, что жилец пропал как раз перед мартовскими праздниками; более того, работники жилконторы опознали по фотографии и одежду на трупе, и голову самого Бендери.

— А что, голову нашли? — уточнила я, и сотрудник областного морга подтвердил. Он вообще, по его словам, хорошо запомнил этот труп, потому что поначалу они не давали причину смерти без исследования головы, а на теле, помимо следов отделения головы, повреждений не было. Тогда старательный следователь съездил в лес на дополнительный осмотр и в кустах за канавой нашел голову.

Я мысленно благословила областного следователя. Молодец, второй раз прочесать весенний лес, в котором по колено воды и грязи, — уважаю его за это. И не поленился смотаться в город, туда, где жил покойный, допросил работников жилконторы; да, это следователь.

Вот же я балда, спохватилась я; ведь когда мы с Лешкой Горчаковым приходили в жилконтору, Анна Ивановна скрупулезно записала наши данные к себе в блокнотик. Наверняка у нее записаны и данные нашего коллеги, достаточно было просто спросить ее об этом.

— А кто хоронил Бендерю? И где его похоронили? — это я спросила уже на всякий случай, записав координаты следователя и чувствуя настоятельную потребность с ним пообщаться. Насколько смог просветить меня начальник танатологического отдела областного бюро судебно-медицинской экспертизы, следствие так и не ответило на вопрос о том, какого рожна понадобилось Бендере в лесу, и кто же все-таки отпилил ему головушку.

Начальник отдела зашуршал бумагами, ища сведения о лицах, получивших свидетельство о смерти Бендери и осуществлявших захоронение трупа. Я терпеливо ждала.

— Чертовщина какая-то получается, — наконец пробормотал он в трубку и зашуршал с новой силой.

— Что такое? — не выдержала я. — На самом деле это не так принципиально, следователь приезжал в паспортный стол по месту жительства Бендери и упоминал, что похороны за госсчет…

Начальник отдела как-то озадаченно замолчал, потом, пошуршав еще немного листами канцелярской книги, предложил мне заехать к ним в морг и посмотреть самой. Я, не понимая, что там у них происходит, заверила, что буду через полчаса, и, поцеловав на прощание Щеглова, помчалась в областной морг.

Там уже были накрепко заперты толстые металлические двери, и мне пришлось изрядно поколотиться в них, прежде чем из морга выглянул недовольный сторож и, внимательно изучив мое удостоверение, допустил меня внутрь помещения. По узким коридорам я протиснулась вслед за ним к кабинету начальника, который оказался приятным мужчиной средних лет. Начальник, как водится, предложил мне кофе, и не дожидаясь моего согласия, насыпал в гигантскую кружку три столовые ложки растворимого кофейного порошка, доверху налил кипятку и сразу после этого ткнул меня носом в журнал.

Там черным по белому было написано, что труп Бендери Степана Ильича забрал из морга для захоронения не кто иной, как Бендеря Степан Ильич собственной персоной; и даже номера паспортов совпадали.

— Это какое-то недоразумение, — повторял расстроенный эксперт, снова и снова вчитываясь в пресловутую фамилию. — Наверное, в канцелярии нечаянно вписали не в ту графу данные паспорта покойника…

— Наверное, — согласилась я„ поскольку никакого другого объяснения с точки зрения реальной жизни не находилось. Если только забыть, что мы имеем дело с вампирами, которых, не всегда убивает даже отделение головы от тела…

Но об этом я сотруднику экспертного бюро говорить не стала, он и так был выбит из колеи. Чтобы успокоиться, он сходил за копией акта вскрытия трупа и принес машинописные странички с наклеенными на них фотографиями — обезглавленного трупа и отдельно обнаруженной головы. Особенно хорошо смотрелась голова, уже вымытая в морге и подготовленная к исследованию; она была заснята лежащей на прозекторском столе и выглядела на качественном снимке, как живая. Волосы на ней были причесаны, глаза открыты, и я долго не могла отвести от нее взгляда: сомнений не было — на меня смотрел старый знакомый, “санитар” из городского морга. Умерший за восемь месяцев до нашего знакомства.

* * *

Как только я вернулась в машину, водитель осмелился открыть рот и намекнуть, что его рабочий день давно закончился. Я про себя поразилась его долготерпению — обычно водители предупреждают об окончании рабочего дня и о начале обеденного перерыва как минимум за полчаса до времени “икс”. А до прокуратуры нам предстояло добираться еще около часа по вечерним пробкам.