Охота на вампиров

— Из-за менталитета, — повторил Ал, — где слово «мент» — главное. Ты милиционер, Федор. До мозга костей милиционер, а я волею судьбы вырос в криминальной среде, и меня воспитывали самые натуральные бандиты.

Капитан ахнул и распростер удивленные очи. Они у него были голубыми.

— Красивые у тебя глаза, Федя. Девки, небось, штабелями валятся. Но у моей жены красивше. Кстати, она родная племянница самого главного атамана, упокой Господь его многострадальную душу.

— Как?! Ольга Константиновна урка?!

— Не совсем. Она попала в банду, как говорится, «в конце войны», и сохранила чистоту девичьих помыслов. Но это никак не влияло на ее меткость.

Новая информация отвлекла Федора от личных грез.

— Не понимаю… Она, что, стреляла в людей?

— Ошибочка вышла, гражданин начальник, здесь вопросы задаю я. Но советую вспомнить, как сердечно и благожелательно относятся к нам с Олей наши добрые генералы. А им, Федя, известно все.

— А к тому, капитан Будников, если мое сомнение окажется на поверку правильным, ты свое ментовское благочестие засунешь куда подальше. Договорились?

Они уже переехали мост и поднимались в гору к гостинице.

— Я не знаю, о чем ты…

— Поверь на слово, ничего дурного. Притом, это всего лишь сомнение…

Ал не стал подъезжать к главному ходу гостиницы, сразу повернул на дорогу, ведущую к стройке и к служебным воротам. Но и ворота он миновал, притормозив возле дверей строящегося здания, со стороны двухэтажного торца. На стройке никого не было. Пересменка…

— Собирайся, — велел он Федору. — Канистру не забудь. В случае чего, будешь поливать из нее, бензином.

— А остальных мы что, с собой не берем?

— Федя, за последние полчаса ты стал излишне подозрительным, а это тебя сковывает. Расслабься… Во-первых, та темница очень маленькая, все не поместятся. Во-вторых, наша задача минимальная — разведка. Мы только проверим мою догадку — там ли гроб?

— В той дырке?

— Нет, Федя, не в той, — Ал был терпелив, как Макаренко с трудным подростком. Сам накачал парня, чтобы отвлечь его от грез, вернуть боевой дух и быть постоянно настороже. — Кстати, я тебя не неволю…

— Ты с ума сошел, Ал?! Давай, вперед!

— Есть, товарищ капитан!

Внутри дома было почти темно. Федор включил фонарь, но Алу света хватало. Вокруг можно было различить недостроенные стены, перекрытия, обозначения отдельных помещений. Работы было еще — конь не валялся. Осторожно обходя мусорные кучи, они подошли к противоположному торцу. Тишина…

— Ребята! — позвал Ал. — Вам привет от Ивана Николаевича!

Из темноты молча возникли двое. Федор от неожиданности чертыхнулся.

— Все спокойно? Никто там не шарился?

— Никак нет, — доложил один из бойцов.

— Спасибо, свободны. Передайте своему командиру, но только ему, у нас все в порядке. Помощь пока не нужна.

— Есть! — оба отдали честь и пропали в темноте здания.

— Ну что, Федя, с Богом! — охотники перекрестились.

В сумерках дырка в снегу казалась еще более зловещей, чем днем. Жердь, посредством которой извлекли Ала на свет, лежала рядом, где ее оставили. По ней, стараясь не шуметь, мужчины спустились под землю. Сначала — Ал, чтобы принять у Феди канистру со святой водой и подсобить ему. Фонарики включили одновременно.

— Видишь? — спросил Ал шепотом, водя фонарем по стенам.

— Да, — его луч шел вслед за моим, — аккуратная работа, человеческая. Корни мало что порушили.

— А здесь?

Ал высветил стену за их спинами.

— Ого! — сказал Федя, обернувшись. — Гладкая. Ни одного корешка.

— Как ты думаешь, почему?

— Дверь!

— Тс-с! Я днем успел простучать — пустота. Надо попытаться тихонько открыть…

Поскольку они с Федором из предосторожности мобильники отключили, их наверху потеряли. Впрочем, особенно и не искали — каждый был занят своим делом. Алексей уединился с ночной дежурной Машей, выпытывая у нее новую информацию о «Соломенном». Василий Константинович чуть не догнал нас, приехав на «жигулях» буквально через десять минут, но, как порядочный гость, припарковался у парадного подъезда. Ольга рыскала по гостинице, выполняя задание мужа. Оно оказалось трудным. Дневная смена, естественно, ничего не видела, а ночная только-только стала подходить. К сожалению, и Зоя отсутствовала. Ольга потом вспомнила, что та собиралась в театр, смотреть своего обожаемого Щербакова. Артисты давно уже уехали и должны были после спектакля сесть на вечерний рейс и улететь в Москву. Их турне по Сибири закончилось.

Вместо Зои заступил солидный дядя, судя по выправке, бывший военный, и он, понятно, ничего не знал. Оля же решила обратиться к Ване и его ребятам, может, они что видели, но на кухне столкнулась с маленькой, сухонькой пожилой женщиной. Звали ее Валентиной Сергеевной, она служила при ресторане уборщицей и по совместительству посудомойкой. Судьба наложила на нее печать в виде скорбных уст и тусклых глаз. Да, она заприметила грузовичок, когда выходила выливать помои в баки, которые каждое утро очищает мусоровоз. Они всегда полные — хоть зимой, хоть летом. Она и не упомнит пустых, притом, что работает здесь уже пятый год.

— А возле грузовика кто-нибудь был? — приостановила Ольга словоохотливую женщину.