Охота на вампиров

Она не стала говорить про чудовище. Леона не должны касаться их лесные дела.

— И где он сейчас?

— Я не знаю. Мы оставили автомобиль за воротами. А утром никакой машины уже не было.

— Угнали?! В этих дебрях?

— Получается… — виновато пожала плечами Анна, словно была в ответе за сохранность «мерседеса». — Алексей и отправился его искать. Когда найдет, надеюсь, вернется.

— А с ним ничего в чаще не случится?

Наконец она улыбнулась.

— С кем? С Алом? Вы же сами говорили, как Дед приучил его к лесу.

— Когда оно было…

— Это остается навсегда!

Дверь в ванную распахнулась, и на пороге появился раскрасневшийся и счастливый Павел Иннокентьевич в роскошном, желтом до пят халате.

— Боже мой, Анечка! Ты и мой любимый халат сумела сохранить!

— Естественно, — ее улыбка обрела новые тона. — Если муж уезжает в неожиданную командировку, не следует спешить с распродажей.

— Мы есть будем? Я голоден, как собака.

— Ой! — спохватилась Анна. — Кажется, у меня все сгорело! — и опрометью кинулась на кухню.

— Не верьте ей, мой юный друг, — громогласно произнес Гаев. — Все у нее всегда горит, а начинаешь есть и падаешь под стол от обжорства.

Леона предупреждение Павла Иннокентьевича не уберегло. Он ведь вырос в творческой семье, где руки предпочитали разнообразные пассажи, типа гаммообразных и аккордовых, домашней работе, включая кулинарию. Потому Леон гурманом не был — жрал, что дают. Правда, интеллигентно жрал, изящно орудуя ножом в правой, а вилкой в левой руке. Он еще и в десертных ложках разбирался…

Но то, что оказалось на столе хлебосольной хозяйки, Леон сообразил: мести не следует. Оные яства надобно вкушать, словно слушать музыку. Что он и делал, медленно нагружаясь выше ватерлинии.

— Ох… — простонал юный гость, в блаженстве отваливаясь от стола. — Вы были правы, Павел Иннокентьевич. Анечка у вас чудо! Что до меня, я бы пошел к ней в сторожевые собаки.

Хозяева заулыбались.

— Кстати, собак кормят мало. Иначе какие из них сторожа? — заметила Анна Игнатьевна.

— Я бы тем удовлетворился. Сейчас же я просто умираю. Разрешите мне выйти во двор покурить?

— Пожалуйста, Леон. Я вам лампу зажгу, чтоб вы в темноте не расшиблись.

Анна проводила гостя до сеней и нажала выключатель. На улице вспыхнула уже знакомая вам двухсотваттка.

— Оставьте дверь открытой. В эту пору комаров уже нет.

Леон еще раз поблагодарил и спустился с крыльца. Тишина и покой охватили его. Он пьянел не столько от выпитого, сколько от свежего воздуха. Для него, истинного горожанина, это был настоящий моцион. Все казалось упоительным, если бы не тревожные мысли о друге. Ради него он добрался сюда, почти сразу — о, удача! — напал на след, но так ничего еще и не узнал. Леон отвернулся от яркого света и прислушался. А вдруг зажжужит движок «мерседеса»? Но нет… Правда, ему померещилась какая-то тень. Он прищурился и сделал несколько шагов вперед. Внезапно лампа с дребезгом погасла, и парень получил добрый удар по затылку…

* * *

Супруги наконец остались одни. Они волновались. Потому, наверное, и молчали. Все смотрели друг на друга, и только руки их неуверенно двигались по скатерти навстречу…

Тут и застиг их звон разбившейся лампы, вскрик Леона и неожиданный шум во дворе.

— Партизаны! Мать их!.. — выругалась Анна, схватила стоявший у порога карабин и выскочила из комнаты. — Ах вы гады!!! — заорала она с крыльца.

Павел Иннокентьевич действовал осмотрительнее. Он тоже взял ружье, но перед тем как поспешить вслед за Анной, выключил в комнате свет. Правда, есть ли в стволах патроны, не проверил.

— Эй! Ты где?! — крикнула Анна, впопыхах забыв имя гостя.

Во дворе слышалась какая-то возня. Анна сделала пару выстрелов.

— Еще попадешь в кого-нибудь, — сказал появившийся рядом муж.

— Не попаду, я — в воздух, — она снова выстрелила. — А ну, вон из моего дома!!!

Анна опять дала залп, но тут ей ответили. В темноте вспыхнули две точки, и Павел Иннокентьевич упал на крыльцо…

Глава 5

Ала волновало одно — пропажа «дилижанса». Благо в башке у твари, недавно именуемой Монахом, что-то оставалось, и она учуяла запах резины. Молодой «пилигрим» наскоро попрощался с владелицей лесного замка и двинулся по следу.

Утренний лес живо радовался солнцу. Свистели и щебетали птицы, покряхтывая, распрямлялись кусты, сладко потягивались деревья. Словно освобождаясь от ночного кошмара, чаща сбрасывала мрачную шкуру и обращалась, подобно жуткому чучелу из «Аленького цветочка», в сказочного принца.

Настоящее же страшилище, в полном своем мерзком существе, бежало чуть впереди Ала и нюхало дорогу. Порой оно теряло след и тогда поднимало голову, грустно смотрело на хозяина, поскуливало, виновато вихляя мохнатой задницей.

— Надо, Коля, надо… — терпеливо повторил юный следопыт. — Ищи!

Чудовище яростно припадало к земле, шарило мордой во все стороны и утробно урчало, когда обнаруживало искомое. Теперь в нем все больше и больше проступало волчье…