Охота на вампиров

Ал с Ольгой сидели, пили чай, грызли сухари, только хруст стоял. Отросшие волосы, чтобы не мешали, она перехватила тесемочкой и смахивала на молоденького кузнеца.

— Интересно, на кого я, черт возьми, похожа?!

— Негоже даме браниться.

— Я сама знаю, что мне гоже, — проворчала она и все крутила головой.

Оживала… То ли к радости его, то ли к беде — Ал еще не знал.

— Ты что-то ищешь? — Ал вдруг ее понял и засмеялся.

— Чего радуешься?

— Однако вы грубы, мадам. Выглядите довольно нежно, а грубы. К сожалению, в данных апартаментах зеркал нету. Здесь мужское пристанище. Может, за все время существования этого охотничьего домика ты — первая дама, осчастливившая его своим визитом.

— На хрен мне нужен этот визит.

— Фи! Тебе ругаться не идет. Если бы увидела себя, враз бы прекратила.

Ольга схватила свою куртку, начала шарить по карманам и наконец выудила оттуда зеркальце. Даже в неровном мерцании свечи стало видно, как она смутилась и покраснела.

Ба! Мы все-таки были женщиной?!

— Леша, отвернись, пожалуйста.

Ал отвернулся.

— Придвинь свечу.

Придвинул.

Дальше — только сопение и глубокие вздохи. Ал молчал…

Наконец она произнесла:

— Боже, как я постарела!

И правда, а сколько ей лет?! Когда была пацаном, Олежеком — ну, шестнадцать, от силы — семнадцать. Стрелок, драчун, всеобщий любимец — сын полка. А сейчас, когда Ал вернул ее в естественную ипостась, да еще с такой скоростью, тут и восемнадцати мало! Вполне созревшая и, несмотря на отросшие лохмы, грязную мужскую одежду и вселенскую слабость, очень симпатичная, очень молодая «скво».

— Да, — согласился Ал, — в твоем возрасте осень жизни не за горами.

— Хватит! Ты мне скажешь, что за вонючая шняга повылезла из леса! Куда девались Валера и Монах?! Что произошло со мной? И почему ты такой смелый?

— Успокойся. Постараюсь все объяснить, но вряд ли это тебя утешит.

— Не надо мне никакого утешения! Еще утром я была нормальным человеком, а теперь превратилась в кислую, беспомощную бабу…

Здесь, конечно, можно было бы с ней поспорить, но Ал ничего возражать не стал.

— Насчет косматой шняги ничего конкретно сказать не могу, но кое о чем догадываюсь. За Валеру не беспокойся. Его больше нет. Твари сожрали его. Сам не видел, не до этого было, но хруст и чавканье слышал.

Ну чисто — ночь под Рождество: полумрак, свеча и болотные глаза… Только елки не хватает.

— Какая ужасная смерть!

— Согласен. Монаху повезло больше.

— А с ним что?

— Он принял свою кончину от твоих прекрасных ручек.

— Что-о?!

— То лохматое страшилище, которое напало на тебя, и которое ты так удачно пристрелила, как раз было Монахом:

— Ты все веселишься?

— Нет…

И Ал рассказал ей о схватке непобедимого Монаха с чудовищем, как оно измахратило его когтями вдоль и поперек, как Ал затащил его в машину, как через час в зеркале заднего обзора появилась жуткая харя… Про посещение Анны Игнатьевны пока умолчал. Сказал только, что утром вспомнил о ней, подумал, что еще жива, Коля вел себя послушно, вот и решил навестить.

— Кстати, — вспомнил он, — а на тебя вчера тоже какая-то тварь наскакивала. Что с ней?

— Не знаю. Я выстрелила, его отшвырнуло в сторону, и я заскочила сюда. Там… ничего?..

— Нет. Видимо, ушла или где-то в чащобе сдохла. Они живучи, сволочи. Коля тоже после твоих двух пуль долго трепыхался.

Она вновь со страхом посмотрела на дверь.

— Он что, все лежит, да?

— Будет тебе… Я его закопал.

— Похоронил?

— Какие похороны, Оля?! Вырыл яму и забросал землей. Не откопается.

— И все же закрой дверь на засов. Темно уже.

Ал встал и сделал все, что она попросила. Избушка протопилась, стало тепло, уютно, казалось бы, пора и страхам улечься, но Олечку по-прежнему била мелкая дрожь. Можно бы, как в бразильской мелодраме, подойти, присесть рядышком, дабы девушка склонила голову на плечо своему храброму кавалеру, смахнула слезинку и так далее…

А пулю?! Ствол, по ее просьбе, Ал вернул, и Ольга еще помнила, как утром была «нормальным человеком».

— Надеюсь, тебя не от холода колотит? Мне так лично жарко, — здесь Ал маленько приврал. Нормальная стояла температура.

— Я боюсь…

Это было похоже на правду.

— Чего? Дверь на засове, мы при оружии… Кто сунется? Какой Матросов блуждает по ночному лесу?

— Он же меня оцарапал! Значит, я тоже?.. Как Монах?..

Ал не успел ответить. Ольга начала нервно шарить по карманам своей курточки и извлекла на свет божий мятую пачку сигарет и зажигалку. А вот это уже интересно! Олежек табачком баловался, под мужика косил, а как — Оля? Она достала из пачки сигарету и с удивлением воззрилась на нее.

— Что это?

— В смысле?

— Чем она пахнет? — теперь на ее лице царила растерянность.

— Сигарета? Нормальный запах. Прелое сено вперемешку с лошадиным навозом. Да ты кури, кури! Мне дым не мешает.

— Ал! Ты волну не гони! Это были очень дорогие американские сигареты! Чего вдруг они вонять стали?

— А может, не они? Они как пахли, так и пахнут. Ты переменилась…

— Да?! Значит, я превращаюсь в чудовище?! — забыв думать о дурном запахе, она сунула дрожащей рукой сигарету в губы, щелкнула зажигалкой и прикурила…