Охота на ведьм

Двор поместья оказался заросшим куда больше, чем дорога, но через него к дому пробиралась хорошо протоптанная тропинка, стало быть, услугами местной обитательницы пользовались, и весьма охотно. В ивняке и кустах, заполонивших придомовое пространство, трудно было что-то разглядеть, кроме мозаики теней, но опасности не чувствовал ни охотник, ни разбойники, пока еще расслабленно держащие ладони на поясах. Правда, оба на всякий случай откинули в сторону полы плаща, выставляя на всеобщее обозрение ножны с длинными кинжалами.

Марк не торопился показывать спутникам свой арсенал, но тоже ослабил завязки плаща, чтобы в любой момент успеть скинуть сковывающее движения полотно. Итак, во дворе делать нечего, разве что по пристройкам пошастать, но на это будет много времени потом. А пока надо осмотреться и заходить в дом. Чего зря время тянуть? Так недолго и до ночи дела не закончить.

Окна понизу были закрыты ставнями, а поверху — забиты досками, но неплотно, и сквозь многочисленные щели внутрь проникало достаточно дневного света, чтобы вполне ясно видеть разграбленное убранство парадной залы некогда богатого дома. Гобеленов на стенах давно уже не было, но об их наличии в прошлом говорили более светлые пятна на потемневшей от времени беленой поверхности. Лавки то ли пошли на дрова то ли рассыпались в труху, толстым, почти по щиколотку, слоем покрывавшую пол. На нем были видны многочисленные следы со сглаженными краями, что не позволяло разобрать точно, кто же здесь проходил. Но кто-то проходил совсем недавно, в этом можно было не сомневаться.

Пахло пылью и гнилью, но не только ими. Марк принюхался, пытаясь разобраться, что еще намешано в запахах одичалости и запустения, и все же распознал вонь псины слишком поздно. Уже после того, как из закутков залы, заполненных густыми тенями, выступили три волка. Двое крайних были черногривыми — матерое зверье, которого так много водится в окрестных лесах, и они мало волновали охотника за ведьмами.

А вот их вожак внушал не то чтобы ужас, но вполне обоснованные опасения. Более крупный, рослый, со светлой шерстью, напоминающей седину, причем человеческую, он смотрел на незваных гостей поместья не привычными желтыми, а алыми глазами, и по сильным лапам вился чуть светящийся узор шрамов, хранивший в себе строки ведьминского заклинания.

— Зачарованный! — хрипло выдохнул тот разбойник, которому, в отличие от товарища, посчастливилось пока еще сохранить язык.

— И что с того? — спросил Марк, готовый ко всему, даже к скоропостижному отступлению помощников.

Но опасение остаться в одиночку против трех зверей оказалось напрасным.

— Знали бы раньше — еще бы по монете стребовали, — осклабился душегуб, вытаскивая кинжалы из ножен.

Девица, остающаяся за спинами мужчин, не произнесла ни слова. Охотник краем глаза посмотрел на нее и остался недоволен увиденным: похоже, бывшая послушница, несмотря на всю свою браваду, не имела ни капли боевого опыта, потому что стояла как вкопанная на пороге залы, вцепившись обеими руками в посох. Впрочем, на узком лице ее сохранялось заученное при совершении многочисленных молебнов выражение спокойного безразличия, и только по карим глазам можно было понять, что толковой помощи ждать от этой «воительницы» не следует.

Что ж, пусть сыграет хотя бы такую роль, какую сможет, тем более что волк-вожак потянул носом воздух и, учуяв запах женщины, оскалил клыки. На нее ведь бросится — как пить дать. Понимает, чем грозит присутствие послушницы, пусть и до оцепенения испуганной. Ведьма натаскала, небось? Наверняка. Выпестовала себе защитничка, тварь нечистая…

Зачарованный волк и правда бросился в сторону послушницы, тогда как его дикие братья рванулись к разбойникам. Марк, находившийся на линии главной атаки, не стал принимать удар на себя, отступив на шаг и позволив стремительному, как пущенная эльфом стрела, седому убийце проскочить мимо. Туда, где находилась беззащитная добыча.

Девица закричала, но сразу же захлебнулась собственной кровью, хлынувшей из прокушенного горла, а волк, хорошо обученный своей наставницей, не запуская зубы в призывно пахнущую плоть, без промедления развернулся к новой жертве. Которая, впрочем, обещала стать отнюдь не такой легкой, как первая.

Несколько мгновений, пролетевших, пока зверь занимался послушницей, были нужны Марку куда больше, чем ее целительная сила; их как раз хватило, чтобы освободить от плаща тело, а от ножен — оружие. Два меча. На каждом — два лезвия по обе стороны рукояти, которая могла лишить пальцев любого, кто не знал секрета механизма. Щелчок скрытой пружины, и лезвий стало вдвое больше: «крест Всевышнего» был готов к встрече с врагом.

Волк вряд ли понимал, чем ему грозит странное оружие, иначе поостерегся бы нападать, а то и вообще сбежал бы с поля боя, но чары ведьмы требовали защищать хозяйку до последнего вздоха, и седой зверь повторил атаку, в первый раз оказавшуюся успешной.