Охота на ведьм

Когда нетопырь был в полуметре от них, Ляпин схватил его, свернул твари голову и выбросил ее в окно.

— И давно это с тобой? — спросил он.

— С сегодняшнего вечера, — ответил Чернов и сел на кровать, но посмотрел на окно и хотел было встать, чтобы прикрыть его хотя бы занавеской.

— Не вставай, — остановил его Ляпин. Он подошел к окну, выглянул наружу, затем воткнул в раму несколько серебряных игл, которые достал из коробочки, лежавшей на подоконнике. Соединил концы игл, перечеркнув окно каким-то магическим знаком, неизвестным Алексею.

Рыцарь поморщился и сел на кровать — пружинная сетка жалобно пискнула под его скромным весом.

— Что ты утром говорил по поводу прорыва? — спросил он.

— Я еще ничего толком не знаю, но чужаки прорвались через астрал. Одного из них я видел позавчера, с другим познакомился сегодня вечером. Нечего сказать, милые создания, — Леха грустно усмехнулся.

— Дела… Инга беременна?

— А ты откуда знаешь? — Чернов насторожился.

— Ты сам только что сказал. Что говорит врач?

— Есть возможность выкидыша, — хмуро ответил Алексей.

— А ты знаешь, что год назад Ольге было сказано то же самое? Да… Ляпин вздохнул, встал, прошелся по комнате и присел на табуретку в углу.

Волна холода пробежала по Лехиному телу и сжала сердце, липкий противный страх свился в тугой комок и подступил к горлу. Ольга — невеста Ляпина умерла в больнице.

— Что мне делать? — Чернов залез в кровать с ногами и набросил на плечи одеяло. Его бил озноб.

— Не знаю, не знаю, — спившийся рыцарь, а ныне ночной вахтер достал из пачки «беломорину», покатал между пальцев и закурил. — Чужаков никто не изучал и поэтому неизвестно, как с ними бороться, — Ляпин на минуту прервался, затянулся и огонек его папиросы вспыхнул в темноте комнаты. Чужаки начали делать попытки прокола пространства задолго до твоего появления на свет, даже рождение твоего отца не оговаривалось в ближайшем пятилетнем плане. По сути все верования, основанные на человеческих жертвоприношениях, были завезены эмиссарами из потустороннего мира. Раньше чужаки занимали лишь живое тело и назывались коронованными колдунами и ведьмами, а те уже подбирали для остальных крепкие молодые тела недавно умерших людей. Отсюда пошли легенды о мертвецах, выходящих из могил и сосущих кровь.

На протяжении веков людьми было подмечено, что они боятся чеснока, святой воды, серебра и креста, ну и остальное по мелочам. Чужаков можно было загипнотизировать с помощью некоторых камней, но секреты эти в большинстве своем утеряны.

Пока Ляпин говорил, огонек папиросы погас. Вахтер выругался и зажег ее снова.

— Особая активность их наступает в полнолуние, — он окинул Леху сочувственным взглядом. — Ну ладно, тебе спать пора, а мне работать.

«Юноша с глазами старика», — подумал Чернов.

Уже от двери, обернувшись, Ляпин сказал: — Может случиться так, что меня здесь не будет. Ящик со всем, что нужно у меня под кроватью. Ну все, спокойной ночи.

Он прикрыл за собой дверь.

— Уснешь здесь, — проворчал Леха, с опаской глянул на разбитое окно, сквозь которое в комнату пробирался ночной холод. Нарисовал в воздухе знак запрета — крест, обведенный в круг — и, завернувшись в одеяло, уснул, на этот раз без сновидений.

VII

Когда Алексей открыл глаза, в окно било солнце. Он встал, дошел до стола и хлебнул из чайника. На столе, рядом с подставкой, лежала тетрадь в толстом кожаном переплете и записка: «В тетради все, что я сумел узнать по интересующему тебя вопросу, Ляпин».

Леха оделся, кинул тетрадь в сумку, глянул на спящего Ляпина и вышел.

На часах было полпервого. В час должна была состояться встреча с Майклом-охотником.

Еще летнее солнце, уже пожелтевшая кое-где листва на деревьях, чириканье воробьев… Леха шел и наслаждался тишиной и спокойствием хорошего солнечного дня. И ему не верилось, что где-то по городу, в поисках пищи, носятся отвратительные и жестокие существа из потустороннего мира, с одним из которых ему пришлось столкнуться вчера вечером.

Гул и грохот колес трамвая — и снова город, с его спешащими куда-то людьми, шорохом шагов, шуршанием метел дворников. Он любил этих людей, не желающих смотреть по сторонам и замечать очевидное, зациклившихся на домашних делах и проблемах, забыв, что существуют другие — дела и заботы всего Человечества. Но, несмотря на это, он любил их.

Леха подошел к «Генералу». Майкла еще не было и он углубился в изучение ляпииской тетради.

Первые страницы он пропустил, так как там шло то, о чем вчера рассказывал ночной вахтер. Но вот парень добрался до раздела: «Что есть ведьмовский шабаш и черная месса?» и уткнулся в странное четверостишие:

«… дьявольский шабаш, где дерзкие хари
Чей-то выкидыш варят, блудят старики,
Молодятся старухи и в пьяном угаре.
Голодной девочке бес надевает чулки…»

Снизу было приписано, уже другой рукой: «Бодлер „Маяки“».